Прежде, чем их повесят
Шрифт:
Поехали!
Военная хитрость принца Ладислава
— Полковник Вест, зря вы сюда так часто ходите. — Пайк отложил молот; свет кузнечного горна ярко озарял его изуродованное лицо и оранжевыми огоньками мерцал в глазах. — Еще немного — и начнутся пересуды.
Вест нервно улыбнулся.
— В этом чертовом лагере кузница — единственное теплое место.
Он сказал истинную правду, но не назвал истинную причину: в этом чертовом лагере только в кузнице никто не станет его искать. Ни голодные солдаты, ни мерзнущие. Никто не будет просить воды, оружия или расспрашивать, что здесь происходит.
Куда лучшее место, чем штаб принца и его лизоблюдов. Здесь, среди заключенных, все казалось… честнее.
— Опять вы, полковник, проход перекрыли!
Мимо протиснулась Катиль, сжимая в защищенной перчаткой руке щипцы с раскаленным оранжевым клинком. Она опустила металл в воду и, хмурясь, начала его вертеть то так, то эдак, а вокруг с шипением клубился пар. Наблюдая за ловкими, проворными движениями девушки, Вест отметил взглядом бусинки влаги на ее жилистой руке, темные, топорщащиеся от пота волосы над тонкой шеей… И как он только мог принять ее за мальчика? Может, с железом она управляется наравне с мужчинами, но овал лица — а тем более грудь, талия, изгиб спины — столь откровенно женские…
Катиль неожиданно обернулась и перехватила его взгляд.
— А войском вам заниматься не нужно?
— Десять минут проживут и без меня.
Девушка достала из воды охлажденный потемневший клинок и швырнула его в кучу прочих около точильного камня.
— Вы уверены?
Что ж, возможно, она права… Вест глубоко вздохнул и, собравшись с духом, неохотно вышел из сарая в лагерь.
Распаренные в жаркой кузне щеки пощипывал морозец; полковник поднял ворот плаща и, обхватив себя руками, побрел вдоль главной лагерной дороги. После грохота молотов и шипения металла царящая вокруг тишина удивляла. Под сапогами тихо хрустела подмороженная грязь, из горла вырывалось сиплое дыхание; где-то вдалеке чертыхнулся пробирающийся по потемкам солдат… Вест остановился и, растирая плечи, запрокинул голову. На черном полотнище, словно сияющая пыль, ярко мерцали звезды. Какое ясное небо…
— Красота… — пробормотал он.
— Вы к красотам привычные.
Лавируя между палатками, к Весту приближался Тридуба, за его плечом маячил Ищейка. В сумраке лицо старого северянина напоминало подсвеченную лунным светом поверхность скалы — виднелись лишь темные углубления да белые выступы.
Тем не менее Вест догадался: новости скверные. Тридуба и при более благоприятных обстоятельствах едва ли походил на весельчака, но таким угрюмым полковник его никогда не выглядел.
— Рад встрече! — сказал он на северном наречии.
— Стоит ли радоваться? Бетод в пяти днях пути от лагеря.
Мороз вдруг пробрал Веста до костей, тело пробила дрожь.
— В пяти днях?
— Если он стоит на том же месте, где мы его видели. Но это вряд ли. Бетод стоять не любит. Если он движется на юг, то будет тут через три дня. А то и раньше.
— Сколько их?
Ищейка облизнул губы, перед худым лицом клубился от дыхания пар.
— Думаю, тысяч десять. Если сзади не следуют дополнительные отряды.
Весту стало еще холоднее.
— Десять тысяч? Так много?
— Ага, около десяти. В основном трэли.
— Трэли? Легкая пехота?
— Легкая.
— Карлов и прочих тоже хватает, — добавил Ищейка.
— Чего хватает, того хватает. У всех крепкие кольчуги, хорошие клинки, да и лошадей полно. И названные есть как пить дать. Бетод собрал самый цвет, и среди них немало хитрых, опытных вождей-бойцов. Еще с ним какой-то странный народ с востока. И дикари из-за Кринны. На севере он оставил несколько отрядов, чтобы ваши друзья за ними побегали, а лучшие войска взял с собой, против слабейшей части союзной армии. — Старый воин мрачно исподлобья осмотрел скверно разбитый лагерь. — Не обижайтесь, но если дело дойдет до драки, я бы на вас и гроша ломаного не поставил.
Драка… Худший из раскладов… Вест сглотнул комок в горле.
— Войско быстро движется?
— Быстро. Разведчики будут здесь где-то послезавтра. Основной состав подтянется днем позже. То есть если они сразу выдвинулись. А этого мы не знаем. Учтите: возможно, Бетод пересечет реку ниже по течению и зайдет с тыла.
— С тыла? — У них не хватало сил отразить и прямую атаку. — Откуда Бетод узнал, что мы здесь?
— У Бетода дар предугадывать действия противника. Превосходное чутье. А кроме того, ему просто везет. Он любит рисковать. Главное на войне — немного удачи.
Вест в отчаянии огляделся по сторонам. Десять тысяч закаленных в боях северян обрушатся на жалкий союзный лагерь… Хитрых, удачливых северян… Он представил, как пытается выстроить в шеренгу проваливающихся по щиколотку в грязь неопытных новобранцев… Их просто перережут, как овец. Бетод готовит очередной Черный Колодец. Но они хотя бы предупреждены. Есть три дня на постройку укреплений. Или — что еще лучше — на отступление.
— Надо немедленно поговорить с принцем, — сказал Вест.
Едва Вест отдернул полог палатки, в морозную ночь хлынули теплый свет и негромкая музыка. Согнувшись, он неохотно нырнул в проем, за ним вошли оба северянина.
— Клянусь мертвыми… — пробормотал Тридуба, удивленно таращась по сторонам.
Вест уже и забыл, насколько причудливо выглядит жилище принца — тем более для человека, не знакомого с роскошью. Шатер скорее напоминал огромный пурпурный зал больше десяти шагов высотой; по стенам висели стирийские гобелены, пол украшали кантийские ковры. Изысканная мебель уместнее смотрелась бы во дворце, чем в военном лагере. Всюду стояли комоды и золоченые сундуки, набитые бесчисленными нарядами принца, которых хватило бы на целую армию модников. Кровать с пологом превосходила размером палатки рядовых солдат. Сверкающий обеденный стол ломился от лакомств, в свете свечей тускло мерцала золотая и серебряная посуда. При виде этого великолепия даже не верилось, что всего в сотне шагов от шатра болеют, мерзнут и голодают люди.
Кронпринц Ладислав раскинулся в огромном красном шелковом кресле из темного дерева — можно сказать, настоящем троне. В одной руке его высочество держал пустой бокал, а другой помахивал в такт музыке, льющейся из дальнего угла, где на струнных и духовых инструментах играл квартет искусных музыкантов. Компанию принцу составляли четверо придворных из его штаба, светски скучающих и безукоризненно одетых. В их числе и юный лорд Смунд, которого Вест за последние недели возненавидел всей душой.