Презумпция любви

Колесникова Наташа

— Ты в порядке, Ваня?

— Конечно, Люба. Но я могу рассчитывать, что и ты тоже…

— Я тебе ни в чем не клялась. Разумеется, в каких-то аспектах помогу другу. Но только, если это не противоречит действующему законодательству.

Он вытаращил свои и без того выпуклые глаза:

— А я, значит, должен нарушать это самое законодательство, да?

—

Ты только укрепляешь его, Ваня, потому что такие прохвосты, как этот Малышев, рано или поздно все равно окажутся в тюрьме. Лучше, если раньше. Но можешь и отказаться, я тебе не указ, просто обратилась за помощью к давнему другу, — уверенно сказала она.

По выражению лица было видно, что он хотел сказать — указ ты мне, еще какой указ!

— Хорошо, Люба, я сделаю. Но в этом деле…

— Это праведное дело, Ваня. Тут у тебя проблем не будет.

Похоже, он окончательно убедился, что она свихнулась. Это и хорошо. Проблема будет решена.

Воронина резко выпрямилась в кресле, нажала кнопку аппарата внутренней связи.

— Игорь Борисович, — сказала она своему заместителю, — зайдите, пожалуйста, ко мне. Дронова прихватите с собой. И соображения по делу Мурада не забудьте. Жду.

Взяла со стола верхнюю папку с очередным делом, открыла, пробежала глазами первую страницу и тяжело вздохнула.

А что сейчас Светка делает?

Глава 12

Вода под ногами, ржавые листья, как медузы, плавают в черных лужицах. Дождь то сыплет редкими каплями, то превращается в снежинки, а потом опять капли… Деревья стоят голые, без листьев, за ними высятся обшарпанные фасады домов. Красавица Москва выглядела так же, как и красивая девушка, с которой сорвали вдруг одежды и выяснилось, что у красотки жуткий целлюлит, да и прыщей навалом…

Светлана решительно шагала по опавшей листве и лужицам на асфальте к станции метро, а рядом, тяжело сопя, шел Багрянов. А за ними катилась иномарка с личным водителем сына колбасного короля. Прямо анекдот, да и только! На что он рассчитывает, этот Багрянов?

А на что она рассчитывает в этой жизни? Хочет дождаться Саню, и дождется. А дальше-то что? Вряд ли ему предложат должность охранника где бы то ни было. И ведь никакой специальности у него нет. «Что дальше, Саня, ты-то сам знаешь?!»

Он не знал. А вот Багрянов знал, что дальше. Он упрямо шагал рядом с ней, и даже зонтик держал над ее головой. Был бы Саня на свободе, разве можно было бы представить такое? Да никогда! Она могла бы отшить Багрянова раз и навсегда, если бы рассказала ему, кто такой Саня, где он сейчас находится и что ждет толстого парня после того, как Саня вернется. Но почему-то не хотела.

Ну, отошьет, и с чем останется? Домой возвращаться не хотелось — туда скоро мать приедет, злая, бесчувственная прокурорша; Владимир Сергеевич занят работой над статьей, он, конечно, и накормит ее, и поговорит, но она-то

знает, что будет отвлекать его от выгодной работы.

Идти одной на дискотеку — и денег особо не было, у матери давно уже не просила, и не хотелось. А что там? Пьяные парни, которые хотят только одного — затащить поскорее в постель девчонку, которая приглянулась. А ей это надо?

В такой ситуации даже тупого Багрянова отшивать не хочется. Пусть болтает, хоть и тупой, а слушать приятно.

— В Париж можем поехать, Светка, — бубнил Багрянов. — На новогодние праздники. Отель — пять звезд, лучшие рестораны — к твоим услугам. Представляешь — новогодняя ночь на Елисейских полях? А потом ужин в ресторане «У Максима», правда, это уже будет, скорее, завтрак по времени, но что за дела?

Был бы Саня рядом, даже смешно представить, что она шла бы по осенней улице и слушала эти предложения!

— Извини, Степа, я привыкла Новый год встречать дома, в семейной обстановке.

Так оно и было, и даже минувший праздник она встречала в семейной обстановке — с Владимиром Сергеевичем, Саня уже находился тогда в Бутырке…

— Лады, Света, можем и в семейной… Хочешь, я приглашу тебя к нам? Познакомлю с предками, они в общем-то нормальные, посидим немного, а потом махнем в солидный клуб, там будут известные певцы, сбацают для тебя все, что захочешь. Машина будет в моем… нашем распоряжении, можно потом прокатиться по новогодней Москве.

— Я же сказала, Степа, — дома встречаю Новый год, всегда. У себя дома.

— Это не проблема. Я приеду, загружу твой дом под завязку всем, что тебе нравится. Мы пригласим выступить певцов… Скажи, кого ты хочешь, и он приедет к тебе в новогоднюю ночь, и споет. Запросто.

Светлана не выдержала и засмеялась. Слишком ярко представила себе реакцию матери, когда та увидит продукты, которыми Степа намеревался «загрузить» ее дом. Он что, и вправду хочет удивить прокурорского генерала своей щедростью? Идиот! Хорошо, если она просто вышвырнет его из квартиры! А ведь может быть и хуже.

— Что тут смешного? Я ж от чистого сердца предлагаю.

— Ты хоть представляешь, Степа, кто моя мать?

— Конечно. А что тут такого? Звезды — они ж не ворованные, а самые настоящие. Что может не понравиться твоей матери?

— А насчет «загрузить»?

— Ну не с пустыми же руками являться в гости?

— К прокурору — только с пустыми, — смеясь, сказала Светлана. — Иначе твой визит будет расценен как дача взятки должностному лицу, а это уже преступление. В лучшем случае — получишь по голове, в худшем — проведешь новогодний вечер в КПЗ.

Она внимательно посмотрела на спутника и снова засмеялась, увидев растерянность на его округлом лице. Напугала парня, и рада была этому.

— Нет, ну это прямо какой-то маразм… — пробормотал Багрянов. — Почему взятка? Я же просто хочу сделать праздник… ну, красивым, необыкновенным.

— Потому что — взятка. Ты же хочешь купить меня, задобрить мать, а она таких штучек терпеть не может. Ты спроси своего отца: кто такая Любовь Георгиевна Воронина? А потом подумай, стоит ли меня провожать или нет.