Придет время
Шрифт:
Нина Петровна раздала табеля с четвертными оценками, кое-кого из родителей оставила для личной беседы, и собрание закончилось. Екатерина, успокоенная сказанным о дочери, не стала донимать учительницу своими вопросами. Она тепло попрощалась с ней и направилась в Валькин класс.
Все уже разошлись, и только Ольга Ивановна, наставник младшей дочери, собирала со стола книги и тетради, готовясь идти домой.
–Здравствуйте! – радушно поздоровалась Екатерина. – Я – мама Вали Никитиной. Извините, что на собрании не была, – в пятом классе задержалась. Как моя Валентина?
– Скромная девочка, учится средне. Какие у вас условия в семье? – мельком взглянула на Екатерину Ольга Ивановна и, опустив взгляд на учительский стол, продолжила укладывать вещи в портфель.
– Да какие условия? Мы с отцом целый день на работе, вечером домашние дела. Нас шестеро все-таки, – будто оправдываясь, ответила Екатерина.
– Кто же уроки с Валентиной делает? – продолжила сухо спрашивать наставница, не прекращая заниматься своим делом.
– Сама делает, а старшая их потом проверяет. Они у меня самостоятельные, – в голосе матери зазвучали горделивые нотки.
– Это хорошо, что старшая помогает, но нельзя снимать с себя ответственность за воспитание и обучение Валентины. Это все-таки ваш ребенок, – назидательным тоном завершила разговор классная руководительница.
– Я постараюсь, извините, до свидания, – виновато проговорила Екатерина и вышла из класса.
Уже вечерело, когда Екатерина покинула здание школы. Она шла по затихающим улицам и переваривала то, что услышала. Разговор с Ольгой Ивановной взбудоражил ее и вызвал в душе отвратительное, непреходящее ощущение вины и обиды.
«Умница какая! – мысленно обратилась обиженная мать к учительнице. – А ты попробуй везде успеть. Голова пухнет от дум, чем семью накормить, напоить, одеть и за какие деньги. Разве это зарплата? Только получишь, уже денег нет. Как в прорву все летит. А тут еще Николай дурит. Замучил он меня совсем своим характером».
–Твой-то готовый пришел, – встретила ее у дома соседка. – Может, переждешь у меня, пока уснет?
–Нет, Люсь, я домой. Там дети. Может, обойдется.
Не успела Екатерина показаться на пороге дома, как тут же услышала:
– А, явилась, не запылилась! Ты где шлялась? Дети дома, а ее нет!
Николай сидел за столом, подпирая голову руками. Затуманенные алкоголем глаза тупо смотрели на жену.
– Нажрался, как свинья, и допрос устраиваешь! – резанула словом Екатерина и прошла в спальню переодеться.
Младшие уже лежали в кроватях, только Людка сидела за столом над раскрытой книгой. Она встревоженно посмотрела на мать.
– Ничего, ничего, – попыталась успокоить ее Екатерина и, надев халат, вышла на кухню.
– А губы-то накрасила! Для кого это? Для хахаля? – встретил ее пьяный голос.
– Да я на собрании родительском была, идиот! Залил зенки и не соображаешь, что мелешь.
– Так это для собрания ты так вырядилась, б… такая?!
Тут Людка услышала звук удара и материн крик:
– Ты что, озверел? Ты чего дерешься, гадость вонючая!
Девчонка влетела в кухню. Отец, подперев руками бока, слегка шатаясь, стоял возле матери. Дочь подскочила к ней и закрыла мать собой.
– Папа, не дерись! – умоляюще глядя на отца, заплакала Людка.
Но потерявший над собой контроль Николай отшвырнул дочь в сторону:
– Пошла отсюда, а то тоже получишь!
Он снова потянулся к жене, но та отшатнулась, и Николай, не получив опоры, полетел на пол. Екатерина, схватив дочь за руку, толкнула ее к двери и выскочила следом за ней на улицу.
– Беги к тете Люсе! – приказала она дочери.
– А ты куда?
– Не знаю, похожу где-нибудь, пока наш зверь не успокоится.
Людка забежала в квартиру к соседке:
– Тетя Люся! Можно, я у вас посижу. Папа дерется.
– Вот кобель неуемный! Опять руки распускает. Конечно, посиди, а я сейчас. – И вышла из дома.
Не успела Людка сесть, как неожиданно дверь распахнулась. Только в самом страшном сне девочка могла увидеть такое: на пороге стоял отец, а в его правой руке холодно сверкал широкий кухонный нож. Николай обвел мутным взглядом помещение, в упор посмотрел на обреченно застывшую на месте дочь и исчез в темнеющем пространстве. Людка мгновенно сообразила, что он ищет мать, и выскочила следом за ним. Увидев спину отца, сворачивающего за угол, она побежала в ту же сторону.
С ножом в руке, похожий на бандита, Николай размашистым шагом шел по пустой вечерней улице и не оборачивался. Перепуганная Людка, прячась за деревьями, кралась за отцом, не выпуская его из вида. «Куда он идет?» – думала она. Прохожих, как назло, не было видно. Все будто попрятались в свои дома, чтобы не быть свидетелями этой ужасной сцены. И разбушевавшийся мужчина, чувствуя себя хозяином положения, беспрепятственно продвигался вперед.
Перед аптекой Людка наткнулась на большую клумбу с пышными розами. Только недавно обрызганные водой, цветы выглядели свежо и празднично. «А зачем здесь розы?» – почему-то мелькнуло у нее в голове. Видя, что отец все дальше и дальше уходит от дома, девочка повернула обратно.
Мать Людка застала на кухне. Екатерина только что успокоила напуганных малышей и теперь убирала со стола.
– Ты где была? У тети Люси? – спросила она, увидев дочь.
– Нет. Шла за отцом. У него в руке нож. Он ищет тебя. Мам, он нас убьет? – В глазах у девочки заблестели слезы.
– Ну что ты! Ничего он нам не сделает. Побесится и остынет.
Екатерина подошла к дочери, обняла ее и, прижимая ее голову к своей груди, тихо сказала:
– Напугал он тебя. Успокойся и иди спать.