Приглашение на казнь
Шрифт:
Дитрих, порывшись в нём, извлёк небольшую вещицу и, зажав её в руке, вернул шуфляду на место. Поспешно вышел.
Исследовательница, переждав какое-то время, вышла. Забрав фонарик, выглянула в коридор, прислушиваясь. Оставить кого-нибудь на шухере было бы нелишним. Только некого.
Метнувшись к месту схрона, ощупала каменную кладку. Ха! Панель ящика была вырезана из дерева, имитирующего булыжник и по цвету совсем не отличалась. А вот на ощупь — да, была тёплой и приятной. В глубоком и широком коробе с самого верха лежала ещё одна карта, такого же размера, как в первом тайнике.
Развернув её, Наташа поняла, почему она находилась в укромном
Приподнявшись на цыпочки, она запустила руку вглубь шуфляды, шаря там в поисках ещё одной возможной карты. Рука наткнулась на мешочки, плотно уложенные у задней стены. Ощупала. Не монеты. Достав один, взвесила на ладони. Тяжёлый. Распустив шнурок, сыпанула содержимое на ладонь. Крупный песок? Среди мелкой фракции выделялись зёрна крупнее. Приблизив к глазам, ахнула от догадки — золото! И загадочный значок на карте — это золотой прииск?
Молниеносно, трясущимися руками, завязала мешочек и вернула на место, задвигая тяжёлый короб и выбегая в холодный чёрный тайный ход, даже боясь думать о том, что бы с ней сделали, застав у открытого тайника. Сердце зашлось от страха. Ей в ночном лесу не было так страшно, как сейчас.
Чуть не проскочив мимо своей комнаты, она ввалилась в неё. Срывая с себя простыню и затолкав её под матрас, прошла в умывальню. Тщательно обмыла лицо, руки, ноги, вылив воду в стульчак.
Раскрутив ручки на двери, улеглась в постель. Теперь можно перевести дух. Уф! Её била лёгкая дрожь. Вскочив и остановив взгляд на бутылке с вином на окне, решила пригубить. Не прими, Господи, за пьянство — прими за лекарство. Схватив с тарелочки творожное печенье, сиганула под одеяло. Теперь можно неторопливо собраться с мыслями…
Это что же получается? Про серебро, медь и соль знают все. А о золотом прииске даже слухов никаких не ходит. Никто не знает? Но там работают люди, пусть и немного. Есть управляющий, охрана, туда подвозят продукты, забирают «улов». Значит, экономка должна была быть в курсе. Клару убили. Из-за этого прииска? Не из-за кусочка же мыла. Так может быть, когда господин обвинил девушку в шпионаже, то имел в виду, что она подослана к нему именно с целью разузнать всё об этом прииске и доложить нанимателю? Королю? Как поступает монарх, если кто-то из его подданных находит в своём графстве ценные полезные ископаемые? Надо делиться с его величеством, пополнять казну. Сколько нужно отдать? Половину? Всё? Возможно, граф уже отдаёт часть прибыли, не афишируя. Всё равно рано или поздно информация просочится. Чем больше об этом будет знать людей, тем больше вероятность заполучить врага, желающего прибрать графство к рукам. Значит, выгоднее вообще молчать и платить за молчание работникам.
Добытое золото нужно сбывать. Или переплавлять и собирать. Сбыт тоже несёт в себе опасность. Если только не запутать следы, вывозить подальше и продавать малыми партиями через десятые руки. М-да, мужчина ходит по лезвию бритвы. Вот и мерещатся ему всюду шпионы и предатели.
Вторая половина дня прошла быстро и сумбурно.
Франц принёс изготовленный из дерева кубик. Наташа шариковой ручкой нарисовала на нём жирные точки и, подрисовав на «карте» ёлочек, деревьев, животных можно
Игроков долго ждать не пришлось.
Младший бастард графа оказался на редкость азартным и впечатлительным. Стоило выпасть условию «пропустить ход», как он от неожиданности подпрыгивал, искренне огорчаясь.
Лиутберт никак не хотел понимать, что нужно играть по очереди. Ему не терпелось двигать свою фишку-камешек быстрее всех. Он всем объяснял, что это его Меинард идёт в гости и его там очень ждут.
Самой рассудительной и покладистой оказалась Грета. Она одинаково реагировала на «взлёты» и «падения», философски замечая, что так угодно Всевышнему. Госпожа косилась на неё, понимая, что «вбитое» годами воспитание не так просто вытравить. Да и зачем? Это — требование времени. Вот ей лично так не хватает именно такого смирения с происходящим вокруг.
Ирмгарду не везло. Он часто попадал на возврат хода и под радостные вопли Франца и Лиутберта скатывался в болото или с горы. Вице-граф только посмеивался, дразня мелких, что скоро всех обгонит и съест всё самое вкусное. В качестве приза в конце пути на тарелочке покоилась румяная творожная ватрушка.
Неожиданно к ним присоединился Дитрих, который пожаловал довольно рано и после похорон не выглядел слишком расстроенным. Но усталость сквозила в ленивых неторопливых движениях. Девушке показалось, что ему просто не хочется оставаться наедине со своими печальными мыслями. Она сначала с беспокойством присматривалась к нему, затем отвлеклась и поддалась всеобщему настроению веселья, за вечер ни разу не вспомнив о траурном событии. Подумав о том, что возможно ночью прискачет граф, её настроение подпрыгнуло к отметке «максимум», от чего щёки вспыхнули румянцем, ничуть не отличаясь от цвета лица Ирмгарда.
Когда уже совсем стемнело, и рисунок на игре-бродилке стал расплываться, а Меинард раз десять сходил в гости и от ватрушки остались одни крошки, барон, забрав детей, пообещал, что приведёт их к госпоже завтра. На что Наташа серьёзно ответила, что завтра будний день и в гости не ходят. Они займутся чем-нибудь другим. Например, много времени проведут на улице, благо погода восстановилась, и их ждёт сюрприз.
Ирмгард, уже собиравшийся уйти, неожиданно подошёл к кровати, на которой, упав на спину, лежала госпожа, спросил:
— Скажи, почему ты согласилась стать женой отца? — парень присел на край ложа, рассчитывая на ответ.
Девушка перекатилась на бок, подперев голову рукой, долгим взглядом посмотрела на вице-графа. Тишина давила на виски.
— Ирмгард, а ты в курсе всего случившегося с момента нашего с графиней появления в замке? Нет, даже раньше. С момента нападения на обоз твоей невесты.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты всё знаешь, что произошло со мной, Юфрозиной, Бруно и его женщиной, с госпожой Агной, няней её детей, фрейлейн Кларой, с Дитрихом, с твоим отцом?
Он растерянно смотрел на неё:
— Кое-что, думаю, я знаю.
— Вот если бы ты знал всё, то не задавал бы таких вопросов.
— Расскажи мне всё.
— Это бесконечно долго и очень неприятно для меня. Попроси кого-нибудь другого и тогда я отвечу на твои вопросы. Договорились?
— Договорились.
Ночью ей снился лес: глухой, страшный, непроходимый. Тоскливый волчий вой леденил душу. А впереди сквозь чащу манил свет костра. Она никак не могла найти к нему выход, натыкаясь на невидимые препятствия, падая, вставая и снова падая. Липнущая к рукам грязь пахла кровью.