Приглашение на казнь
Шрифт:
— Что значит, подумаю?
— А то, что уйдя от меня, он попадёт в рабство к другому. Нужно подумать, как сделать так, чтобы этого не произошло.
— А бумаги?
— А что бумаги? Вот они есть, и вот их нет, — он усмехнулся, склоняясь к госпоже, касаясь её губ.
— Да, ещё есть «сбежавшая» голова экономки, — девушка хлопнула ресницами.
— Нет, это не Сигурд. Никто ничего не видел. Дьявол с ней, с этой головой…
Наташа, приподнявшись на цыпочки, обняла его за шею.
Пусть за окном сгущается вечер.
Пусть
Здесь, рядом с сильным и любимым мужчиной легко и спокойно.
Он сможет защитить её и дать долгожданное счастье.
Наташа, открыв дверь в комнату, где лежал Кристоф, замерла на пороге. У постели больного, откинув одеяло с тела парня, низко наклонившись над разбинтованной раной, сидел Дуремар. Рядом стояла Кэйти с двумя свечами, приближая или удаляя плошки по его просьбе.
Элмо Касимиро, весь ушедший в созерцание открывшимся перед ним зрелищем, что-то шептал под нос по-латыни, не слыша, что к нему подошли сзади.
— Госпожа? — девочка перевела взор на брата, который настороженно присматривался к новому человеку.
— Как он? — девушка подошла к изголовью, пробуя лоб больного, глядя на длинный тонкий металлический крючок в руках лекаря. Рука с маленьким горшочком с заживляющей мазью дрогнула.
Итальянец поднял глаза на пфальцграфиню:
— Госпожа Вэлэри, господин граф велел посмотреть раненого, — он казался слегка растерянным. — Вы не знаете, кто всё это делал? — Мужчина взмахнул рукой с зажатым в ней инструментом, очерчивая над телом парня круг.
— Знаю, — Наташа быстро сориентировалась, — Ланзо. Наш палач. — Наткнувшись на его удивлённый взгляд, осмелев, пояснила: — Он пытает наших врагов в подвальных застенках. Знаете, как языки развязываются. — Красноречиво облизала губы.
— Очень чистая работа, — не моргнув глазом, произнёс Элмо.
Госпожа улыбнулась. Знал бы он, сколько ей понадобилось времени, чтобы наложить столько швов:
— Да, опыта у него хоть отбавляй. Сначала режет, потом зашивает, — покосилась на Кэйти, порывающуюся что-то сказать. Плошки со свечами в её руках мелко подрагивали. Зашептала: — Может язык отрезать и губы зашить.
— И материал с инструментом у него соответствующий, — не слыша последних слов госпожи, продолжил лекарь.
— Да, целый ящик всяких железок, — приврала, конечно. Но чего не скажешь ради собственного спасения. В том, что Дуремар не пойдёт к Ланзо, она уверена не была. Значит, нужно попросить воина об услуге не выдавать её.
Кристоф усмехнулся, глядя на сестру и госпожу, натягивая край одеяла на грудь.
— Очень интересно, — итальянец достал «волшебный» порошок, присыпая края раны.
Наташа мысленно сказала доброму графу спасибо:
— Кэйти, как ел больной?
— Хорошо, — сглотнула слюну служанка, не спуская глаз с крючка в руках лекаря.
— Берта, наверное, здесь ночует? — на утвердительный кивок девочки, продолжила: —
— Хорошо, госпожа.
Глава 24
На этот раз служанка, молча, влетела в комнату. Дико вращая глазами, она прямиком рванула в умывальню, громко хлопнув дверью. Послышавшийся характерный шум передвигаемой скамьи не оставил никаких вопросов о цели её перемещения.
— Забаррикадировалась, — прошептала Наташа, настороженно прислушиваясь к тишине в коридоре.
Она встала со скамьи у окна, где довязывала косынку и, глянув на свечу, решила её не брать. На цыпочках подойдя к входной двери, осторожно приоткрыла её, выглядывая. Погони нет. Ничьих криков не слышно. Да что опять с этой девчонкой?! Привидение увидела?
Толкнув дверь в умывальню, убедившись, что она надёжно подперта, постучала:
— Кэйти, blin, открой немедленно, — прислушалась. С обратной стороны не прозвучало ни звука. — Ладно, как хочешь. Только я здесь ночевать не буду. Уйду к госпоже Юфрозине, и ты останешься одна. Вот тут оно тебя и сцапает.
— Это не оно, госпожа Наталья, — послышалось из-за двери.
— Я ухожу, — потопала на месте.
— Ай, госпожа, я с вами! — скамья в мгновение ока отодвинулась, и в широко распахнувшуюся дверь вылетела служанка. Натолкнувшись на госпожу, ахнула, шарахаясь назад.
Наташа, скептично оглядев её снизу вверх, поджала губы.
— Думаете, я придумываю? — брови Кэйти поползли вверх. Госпожа утвердительно качнула головой. — А сами идите и посмотрите. Там внизу сатана стоит.
Иноземка хмыкнула:
— Сатана? С рогами, да? И с хвостом? — сложила руки на груди. — Показывай.
Девчонка пожала плечами, ткнув пальцем в дверь:
— Там, возле кухни.
— А, проголодался, косматый? За свежей молодой кровью пришёл, — она вздохнула, ухмыляясь: — Знаешь, я всё-таки откажусь от тебя. — Они уже шли по коридору. Служанка не отставала, следуя позади госпожи. — Мне вот такие овечки дрожащие не нужны… Сама не всегда… — Не договорив, Наташа вышла на лестничную площадку. Упершись руками в перила ограждения, наклонилась вниз, вглядываясь в силуэты на первом этаже.
Ярко горящие факелы осветили графиню Мисуллу в чёрном платье и такой же короткой накидке на голове, прижатой золотым обручем с крупными «горящими» рубинами.
Берта, безвольно приткнувшаяся к стене у двери в кухню, держалась за грудь в области сердца. У её ног на полу лежал перевёрнутый поднос с разбитой посудой и размазанной по полу едой.
Из дверного проёма слышалось злобное рычание и фырканье кошки.
Столы после вечерней трапезы не были убраны. Вокруг царил беспорядок. Отсутствие прислуги и мёртвая тишина удивили. Куда же все пропали? Нет, не все. Несколько работников медленно подходили со стороны входа, прислушиваясь, что говорит приехавшая итальянская госпожа.