Приглашение на казнь
Шрифт:
Закрывшаяся дверь отрезала её от внешнего мира. Опущенный лоскут дублёной кожи на отверстие, заменяющее оконце, придавал полумраку уютную таинственность. Шум с улицы сюда практически не проникал.
Изнутри карета оказалась вместительнее, чем могло показаться снаружи. Предназначенная для дальних путешествий, она была рассчитана не меньше, чем на перевозку четверых человек. Удобные широкие скамьи, устланные мехом, сейчас прикрытые яркими тканями и множеством подушечек, должны были облегчить тряску на ухабах лесных дорог и по бездорожью в межсезонье. Под потолком крепились ящички с посудой. На сиденье
— Госпожа Вэлэги, можете прилечь отдохнуть, — Мисулла любезно улыбнулась, пересаживаясь к полулежащей в окружении подушечек, дочери. — Выпейте это. — Приняла из рук Донизы кубок, ненавязчиво проталкивая его в руку пфальцграфини. — Это успокоит и подкгепит ваши силы.
Леди обратила внимание на то, что не видела, как служанка наполняла его из стоящего на подносе кувшина.
«Чтобы опасалась Кровавой графини и из рук её ничего не брала»… Так говорил Яробор… Мысль пронзила внезапно, плеснувшись перед глазами фейерверком. Она ведь тоже иноземка! Может быть, ведунья имела в виду вовсе не Юфрозину, а её?
— Спасибо, — девушка медлила. Утолить жажду хотелось. Но пить неизвестно что из рук женщины, уж точно не желающей ей добра — верх глупости.
Качнувшаяся карета подсказала выход из создавшегося положения. Кубок упал на пол между скамьями. Его содержимое впиталось в толстый пушистый ковёр.
— Ничего-ничего, — графиня-мать поторопилась опередить вспыхнувшую от неловкости попутчицу. — Дониза, налей ещё, — кивнула прислуге.
— Не беспокойтесь, госпожа графиня. Мне не хочется пить, — Наташа отвернулась от протянутого кубка, заметив, что он наполнялся из небольшой ёмкости, заткнутой деревянной резной пробкой и извлечённой из прямоугольной плетёной корзины, находящейся за спиной прислуги.
Открыто взглянув на разомлевшую Луиджу, она отметила, что та, через прикрытые длинными ресницами глаза, наблюдала за её действиями.
А ведь граф пил из кубка, принятого из их рук… И ему предлагали ещё.
Леди уже не сомневалась, что от высокопоставленных женщин, явно имеющих опыт в плетении интриг, можно ожидать чего угодно. Облик графини ди Терзи, несмотря на кажущуюся доброжелательность и открытость, доверия не внушал. Эрна и Агна в сравнении с этой женщиной казались блёклыми и не такими опасными.
Девушка обратила внимание, что карета итальянок так же, как и Юфрозины, оказалась устроена на ремнях. Из-за её размера укачивало меньше. Было довольно комфортно. Но общество женщин и плотная аура неприязни хозяев «дома на колёсах» портили настроение. Хорошо, что до замка недалеко. Она, сидевшая у окошка, приподняла полог, жадно вдыхая свежий воздух. Араб скакал рядом на крупном вороном жеребце, масть которого сливалась с его чёрными одеждами.
Из въездных ворот им навстречу выехала телега, укрытая холстиной. На ней хорошо просматривались бочонки с вином и большущие корзины со съестным. Понятно. Добавка к поминальной трапезе.
Во
— Спасибо, что подвезли, — Наташа, слегка опершись на протянутую руку «чёрного охранника», как она окрестила араба, мило улыбнувшись, спрыгнула с подножки. Пусть не думает, что она его боится. Цепные псы тоже приручаются.
Из кухни нёсся грохот передвигаемой тяжёлой утвари и неизменный крик Берты.
Леди свернула в «сердце» замка.
Разомлевшая кухарка сидела на низкой скамье. Она вяло махала рукой, между коленями удерживая от падения узкую мягкую объёмную корзину. Слегка заплетающимся языком выговаривала, поторапливая прислужницу:
— Пошевеливайся, давай, люди ждут, — приняв кувшин с завязанным горлышком, похлопала по нему, ставя в корзину, укладывая рядом округлую булку хлеба, укрытые салфетками глубокие миски с едой. — Госпожа, вы уже вернулись. — Качнулась, тут же хватаясь за стул, стоящий рядом. — Кэйти, дрянная девчонка, госпожа пришла! — Крикнула так, что у пфальцграфини зазвенело в ушах.
— Не кричите, здесь я, — насупленная девочка появилась из-за её спины.
— Гляньте на неё, — повариха привстала, плюхаясь назад на скамью, — собралась на всенощную. Чтоб потом мамке с папкой дитя подкинуть. Я-те пойду… — Погрозила пальцем. — Вот, на, — подсунула той под ноги корзину, — иди, отдай пастухам и сразу назад. Госпожа купаться будет.
— Госпожа Юфрозина? — Наташа обернулась на закипающие котлы, удивляясь, почему её служанка должна той прислуживать.
— Вы, — уверенно кивнула кухарка.
Почему Берта решила, что она будет купаться, девушка так и не поняла. Но возражать не стала. Очень хотелось расслабиться, успокоиться и всё обдумать. Поймала себя на мысли, что ещё бы понежилась под действием благовоний Кровавой графини:
— Кэйти, принеси что-нибудь поесть и замени кипячёную воду в покоях.
Подумалось, что разумнее будет вовсе отказаться от кувшина с водой в комнате. Мало ли…
Наташа, не теряя времени, пока служанка будет готовить воду для купания, подтянув выше платье под ремешок, ступила в чёрный зев тайного хода. Она не знала, почему ей захотелось подслушать графинь. Она никогда не интересовалась чужими письмами, не заглядывала в чужие кошельки. Никогда не спешила осудить человека только потому, что это делали другие. Так же она отлично понимала — тот, кто подслушивает, хорошего не услышит.
«Хочешь узнать планы врага? Иди, слушай», — убеждала себя, рыская фонариком по стенам и переходам. А может, ей только кажется, что итальянки желают ей зла? Вот уж, точно, стала мнительной с этими всеми покушениями и убийствами. Не жизнь, а сплошной стресс.
В комнате молодой графини оказалось пусто. У мамочки, значит… Ещё один переход… Так и есть. Мама читает дочери нотацию, поучает. Как предсказуемо. Пфальцграфиня усмехнулась. В открытое окошко потянуло ароматической смесью. Запах показался другим. Этот ощущался свежее и легче.
Графиня, удобно устроившись в кровати, полусидела, откинувшись на подушки, держа в руках гроздь винограда. В ногах пристроилась дочь, следя за плавными движениями матери. Так следит голодный за куском хлеба, следующим в чужой рот.