Приглашение на казнь
Шрифт:
Мисулла ди Терзи, хлопая по ладони ребром китайского не складывающегося веера утива, на отличном немецком языке вычитывала кухарку:
— Я повтогяю последний газ: кухонная пгислуга должна пгиносить тгапезу в его покои, — она ткнула веером в сторону тёмной фигуры рядом, — и его еда не должна отличаться от той, котогая подаётся на стол вашего господина. Поэтому поднос с тгапезой в его покоях надлежит немедленно заменить.
Повариха, машинально кивая, не спускала глаз с округлой лёгкой лопаточки в руках итальянской гостьи, так напомнившей ей мухобойку, которую она просила сделать своего мужчину.
Наташа всматривалась в крупную расплывчатую фигуру и никак не могла понять, кто внизу с графиней, за кого она так хлопочет? И только когда гостья развернулась к лестнице, и её сопровождающий сделал шаг за ней, девушка поняла, в чём дело.
Следом за Мисуллой шёл темнокожий мужчина: подтянутый, с короткой аккуратной бородкой. Платок со свисающими на грудь длинными концами прикрывал верхнюю часть лица. В ниспадающем до пола платье, он походил на знатного вельможу из восточных сказок. Из-за широкого пояса из очень плотной ткани выглядывал ждамбия — кривой кинжал в ножнах — без гарды и с рукоятью, украшенной серебряными вставками.
Одетый во всё тёмно-серое, он практически сливался с темнотой. Именно его появление довело до обморочного состояния всю прислугу.
— Вы его совсем не боитесь, — торопливо крестясь, выдохнула Кэйти. — Сатана, как есть сатана. — Она жалась к своей госпоже.
— А чего его бояться? Обычный негр. Как их у вас зовут? Сарацин? Мавр? Арап? — она рассматривала мужчину. Кто он графине? Прислужник? Охранник?
Мисулла наслаждалась произведённым эффектом. Победная улыбка скользила по её лицу: выразительному и надменному, цвет которого в неверном свете факелов напоминал белый лист мелованной бумаги.
Поднявшись на второй этаж, графиня натолкнулась взором на невесту графа:
— Госпожа Вэлэги? — она не уловила в глазах девицы ни тени страха. Веер в руках женщины резко взлетел к лицу, опахнув его. Сделав шаг к пфальцграфине, взяла под руку, разворачивая к арабу. — Мне бы хотелось осмотгеться здесь. Я уже поняла, что замок пгетегпел большие изменения с того вгемени, как я здесь была единственный и последний газ. Вы не окажете мне услугу на пгавах будущей хозяйки и не пгогуляетесь со мной по пагку? Ганьше там было очень мило.
— Да, госпожа графиня, я покажу вам парк, — Наташа приветливо улыбнулась. — Но не сегодня. — Итальянка вызывала у неё настороженность, но правила приличия требовали улыбаться и быть гостеприимной. — Завтра тоже не получится. Похороны. — Мысленно добавила, что экскурсия вовсе может не понадобиться. Кто-нибудь сделает это вместо неё.
— Да, конечно, — Мисулла вполне искренно вздохнула. — Я не спешу.
Девушка с любопытством посматривала на мужчину, как и он в свою очередь изучал стоящую перед ним женщину. Кремовые белки его глаз медленно вращались на почти чёрном лице. При этом на нём не дрогнул ни один мускул. У Наташи появилось чувство, что она лежит распятая и пригвождённая к деревянному полу, а её тщательно и старательно обрисовывают гигантским карандашом, будто ростовую картонную копию.
Графиня со своим сопровождающим
Девушка оглянулась в поисках Кэйти. Безуспешно. Девчонка испарилась.
— Дониза, — госпожа опустилась в кресло, давая возможность прислуге подсунуть под спину несколько маленьких вышитых подушечек, — гассказывай, что ты узнала о госпоже Вэлэги. — Отдавая веер, приняла из рук служанки кубок с вином.
— Это было несложно, госпожа. Вы же меня знаете, — она хитро довольно улыбнулась, обнажая мелкие редкие зубы.
— Лиса, — погрозила пальцем госпожа. — Не томи. — Усадила её у своих ног на низкую скамеечку.
По мере того, как рассказывала «шпионка», лицо графини теряло подвижность, а благодушное настроение испарялось. В очередной раз, подставив кубок под узкое горлышко серебряного кувшина, она задумчиво произнесла:
— Отменное вино… — потёрла подбородок, указывая на вазу с розовым виноградом. Закинув несколько ягод в рот, посмаковала, отделяя семечки. — Так, беспгиданница… Значит, сильное чувство у нашего гегоя. Узнай мне побольше об их соседе… Как его?.. Да, ггафе фон Фальгахене. Подгужись с девчонкой, что пгислуживает ей и той, что пгислуживает ему. Тянуть нельзя. Свадебный пиг через неделю… Ступай.
За прислугой плотно закрылась дверь.
— Слышал? — Мисулла обратила взор в дальний угол комнаты. — Ты видел её. Что скажешь?
Отделившаяся тень неслышно проследовала к ней, опускаясь у ног:
— Будет непросто, моя госпожа.
— Без тебя знаю! Уже поняла, — нога графини, обутая в мягкую замшевую туфельку, упёрлась в грудь араба. — Пойдёшь с нами в пагк на пгогулку… На вид сможешь опгеделить?
Тёмные руки ухватили её за ступню, приподнимая край туники:
— Нет, моя госпожа, мне нужен её запах. А ещё лучше… — он не договорил, зная, что хозяйка и так знает о недосказанном.
Гладкие, словно отполированные, ладони сжали щиколотку женщины, скользнули по икре ноги к колену. Огладив его, медленно поглаживая нежную кожу внутренней стороны бедра, поднялись выше.
Тяжёлое дыхание мужчины смешалось с женским протяжным стоном.
Графиня раздвинула ноги, укладывая их на плечи араба, давая возможность мужским рукам делать своё дело, даря ей забытьё и наслаждение.
На едва слышный стук двери, даже не повернула голову.
Облизала крупные губы, задерживая срывающийся вскрик:
— Чего тебе?
— Простите, мама, я не знала… — Луиджа опустила глаза, стараясь не смотреть на происходящее.
— Завтга… Всё завтга… Хочешь остаться, милая?
— Нет, не сегодня, — графинька протяжно горестно вздохнула, разворачиваясь к выходу.
Вслед ей неслись звуки порочной страсти, сопровождаемые то сладостным надрывным шёпотом, то короткими сдавленными всхлипами.
Кэйти, тихонько приоткрыв дверь в комнату госпожи, серой мышкой прошмыгнула в умывальню. Кристоф чувствовал себя гораздо лучше и постоянное присутствие возле него уже не требовалось. Усевшись на скамью, опустила на колени, завёрнутые в холстину нитки для госпожи, переданные для неё матерью. Застыла. Иноземка была очень аккуратной и, если с ней не случалось никаких неожиданных приключений, то стирать было нечего.