Приговоренный к смерти
Шрифт:
Солнце над пустыней померкло, скрывшись за огромной черной тучей. Хаким встревоженно поднял глаза к небу. Туча расползалась стремительно, закрывая ослепительную лазурь. Резкий пронзительный ветер принялся трепать волосы пленников и одежды гостей. Взглянув вниз, хаким отшатнулся в ужасе.
Впервые в истории Шадра прилив не был золотым. Он был черным. Песок медленно тек, как кипящая смола, а прямо над глянцевой жижей медленно скользили черные сферы, подобные тем, что бывают во время грозы.
Воя от боли, Элгор вдруг захохотал. Он смеялся все громче, и от
Хаким поспешно исчез в пещере, а над скалой все еще бился эхом безумный хохот, смешанный со стонами и криком.
Глава 4. Черный прилив. Часть 1
Кони вяло шагали по хребту, недовольно фыркая: утро выдалось испепеляюще жарким. Джабир ехал чуть позади Берты, держа за поводья одну из лошадей ахъятов, которую удалось поймать. Кобыла оказалась с бешеным нравом, но шадрианин все равно сложил на нее большую часть поклажи, чтобы облегчить ношу своим лошадям. Унылые барханы тянулись безжизненным морем до самого горизонта, даже взгляду отдохнуть было не на чем. После откровений ахъята Джабир больше не мурлыкал песен себе под нос. Берта тоже почти все время молчала, хмуро глядя туда, где ослепительное небо касалось такого же ослепительного песка.
Пустыня больше не восхищала ее. Раньше Берта видела в ней источник будущей силы Рика, но теперь все изменилось. Пустыня стала его истязателем и поработителем, а для нее самой — топким болотом, из которого так трудно выбраться. По словам Джабира, в лучшем случае им удастся добраться к побережью только недели через две. Для Берты, болезненно ощущавшей каждую утекающую минуту, две недели казались вечностью. А между тем они снова брали немного в сторону от основного маршрута, чтобы найти место, где можно было бы напоить и накормить лошадей.
— Берта! — окликнул ее вдруг Джабир.
Девушка обернулась. Шадрианин молча указал ей рукой на облако пыли позади.
Она не сразу разглядела в песке двоих мертвецов, которые, перебирая руками, как щупальцами, с неожиданной быстротой ползли за ними следом. Ноги им вчера перебил Джабир, но сокрушить неумирающие кости вдребезги Берта ему запретила — он так и не понял, почему, но вопросов задавать не стал.
Увидев их уродливые тела, Берта вдруг посветлела лицом и придержала лошадь. Еще несколько мгновений, и до ее слуха донеслось уже знакомое монотонное постанывание. Соскочив с седла, девушка бросила поводья Джабиру и быстрым шагом направилась к мертвецам.
Полудемон опасливо покосился в их сторону, и по его лицу пробежали тени целой вереницы вопросов и протестов, но вместо них он сказал:
— Будь осторожна?
— Мне ни к чему, — ответила, не оборачиваясь, Берта. — Они агрессивны только по отношению к тебе, и то лишь после того, как ты попытался их сломать.
Она присела и протянула руку к уродливым останкам, и те с довольным ворчанием замерли, позволяя ей осматривать себя.
— Вы просто бесподобны, — прошептала Берта, и, резко поднявшись, подошла к Джабиру и взяла у него повод от кобылы ахъятов.
— Что ты…
Договорить
Два других коня испуганно заржали, рванулись в сторону, в то время как раненая кобыла уже рухнула, обливая Берту фонтаном алой крови и хрипя.
— Ты что делаешь?! — вскричал Джабир, с трудом унимая сразу двух испуганных животных. А между тем девушка, прижав коленями голову слабеющей лошади, завершила начатое. Почти с человеческим стоном золотистая красавица наконец затихла.
Попытавшись вытереть кровь с лица, Берта только сильнее размазала ее по щеке.
— Ты спрашиваешь, что я делаю? — с блеском в глазах ответила девушка Джабиру. — Я делаю нам коней, которых не нужно ни поить, ни кормить, которые не знают усталости и могут скакать галопом с рассвета до ночи.
Джабир взглянул на нее почти с суеверным страхом. Так, словно видел в первый раз.
— Ты хочешь ехать на дохлом мешке костей?..
— Верно, — без малейшего сомнения в голосе ответила Берта, поднимаясь с колен. — На мешке костей, на скелетах ахъятов, на разложившихся трупах, если потребуется. И не смотри так на меня: это ведь всего лишь лошадь, а не соратник, которого я собираюсь сожрать, — с недоброй усмешкой многозначительно заметила она, и полудемон отвел глаза в сторону.
— Шадрские скакуны — они… они духи Шадра, хранители пустыни!.. — проговорил он упавшим голосом.
— Если так — значит, на одного врага стало меньше, — холодно ответила Берта, окидывая взглядом тушу. — Сдвинься немного дальше с лошадьми? Здесь вы мне мешать будете.
Она отошла чуть поодаль, где под ногами тверже ощущалась земля, разгребла сверху немного песок сапогом и, присев, продолжила расчищать для себя небольшой участок.
Джабир, покачав головой, дернул ее коня за повод и направился вперед по хребту.
А Берта, сделав на руке крошечный надрез, медленно растерла кровь по ладоням и прижала их к земле. Она закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении легкого покалывания в пальцах. Глубокий вдох, медленный выдох. И одними губами она начала шептать заклинание, пробуждая в себе могучую силу жизни. Узоры медленно разгорались на ее руках, обвивая из горячими змеями. Золотая энергия потекла в землю, создавая круг. Берта заговорила в голос, ритм чуть покачивал ее из стороны в сторону — и, наконец, мертвая лошадь фыркнула, приподняла голову — а потом медленно, неуверенно встала на ноги.
Берта улыбнулась. Слова заклинания замерли у нее на губах. Она убрала руки от земли — и в то же мгновение кобыла безжизненно рухнула на песок.
Улыбка девушки исчезла с лица. Она сейчас не видела ни Джабира, ни удовлетворенно затихших в нескольких шагах от нее мертвецов. Только кобылу.
— Ну пожалуйста! Давай, милая, давай! — умоляюще прошептала Берта и, тщательно вытерев руки о рубашку, повторила ритуал.
На этот раз она решила выложиться вся. Вокруг девушки медленно разрасталось облако ауры.