Приходит ночь
Шрифт:
Похититель разыграл все как по нотам — четко с самого начала. Напряжение превратило ее в комок нервов — точнее, превратило бы, если бы не поддержка Ли.
Брин старалась не думать, что все может быть очередным обманом, что похититель не вернет Эдама. Она не позволит подобной мысли завладеть ею — иначе она просто сломается.
Мари действительно оказалась приятной женщиной пятидесяти с небольшим лет, деловой, полногрудой, с приветливой улыбкой и приятными манерами. Она была рада несколько часов посидеть со старшими мальчиками, пока Брин и Ли поедут забирать Эдама. Брайан и Кит, очевидно, проспят по крайней мере до девяти утра, и, зная, что утро будет тягостным из-за ожидания, Брин была рада, что дети приедут домой, когда этот неприятный период их жизни закончится. Она постаралась скрыть от них правду, но, как это обычно бывает с детьми, они чувствовали, что происходит что-то неладное. Мари должна будет привезти их в город после одиннадцати часов — к тому времени, когда они смогут встретить младшего братишку и свою тетю.
Брин поднялась и оделась уже к семи утра — даже раньше, чем Ли вышел из душа. Но несмотря на ранний час, на кухне у Мари уже был готов горячий кофе. Она попыталась заставить Брин что-нибудь съесть, но Брин знала, что кусок не полезет ей в горло. Когда на кухне появился Ли, Брин позволила ему только чуть выпить кофе, поскольку торопилась ехать домой, в город.
По дороге Ли не пытался заговорить с ней. Оба они были на взводе.
Подойдя к дому, Брин нетерпеливо позвонила в дверь. Было только восемь часов утра. Рановато для звонка от похитителя, подумала она. Ли посмотрел на нее, и она покраснела.
— Брин, не надо изводиться попусту. Ничего страшного пока не произошло, — одернул он ее.
В горле у Брин встал комок.
— Я ничего не могу с этим поделать, Ли. Ты не представляешь, каково это.
— Я имею об этом очень неплохое представление, — заявил он сухо. — И я по-прежнему считаю, что нам с самого начала надо было позвонить в полицию.
— Нет! А вдруг что-то случится с Эдамом?
— Ты могла получить его еще четыре дня назад, — отрезал Ли.
— С ним все в порядке, говорю же тебе, с ним все в порядке! — раздраженно сказала Брин, и голос у нее сорвался на истерические нотки.
Дверь открылась, когда она уже была готова закричать. Барбара, одетая в домашний халат, переводила взгляд с одного на другого, встав в проеме двери так, что они не могли войти. Недовольная мина Ли и покрасневшее лицо Брин свидетельствовали о том, что напряжение нарастает.
— У нас кофе готов, — сказала Барбара, взглянув на ручные часы. — Похоже, это будет долгий час. Очень долгий.
Брин уже вошла внутрь, ходила взад-вперед по коридору.
— Ли, когда он позвонит, разговаривать буду я, У тебя привычка раздражать его.
— Извини, что не выказываю желания видеть вас с Эдамом мертвыми, — откликнулся Ли, и черты его лица стали жесткими.
Барбара, уловив искры от разрядов, проскакивавшие между ними, схватила Брин за руку:
— Пойдем, дорогая, на кухню, попьем кофе.
Да, это был долгий час. В коридоре появился Эндрю, и Брин услышала, что он тихо беседует с Ли. Она выбежала из кухни и столкнулась лицом к лицу с ними обоими.
— Пожалуйста, пожалуйста! Ни во что не вмешивайтесь! Никаких проблем не будет! Я отдам ему снимки, и Эдам вернется домой. Вы оба ничего не предпринимайте! Обещайте мне! Поклянитесь, что…
— Брин, — предостерегающе сказала Барбара.
Ровно в девять часов зазвонил телефон. Брин вскрикнула и бросилась к аппарату, не дождавшись второго звонка.
— А, прекрасно, мисс Келлер. Вы на месте. Все готово?
— Да, да! Негативы у меня и пробники тоже, и я ничего не трогала. Пожалуйста, когда я могу забрать Эдама?
В ответ послышался сдавленный смешок.
— Дайте мне Кондора.
— Нет! — запротестовала Брин. — Пожалуйста, обращайтесь ко мне, я хочу получить Эдама, сейчас, ну, пожалуйста!..
— Дайте Кондора.
Приказание было излишним. Ли сам выхватил из ее рук трубку.
— Нам нужен ребенок. Немедленно! Или мы что-нибудь сделаем с фотографиями! — рявкнул Ли.
— Вы его получите. Как только я высажу ребенка, ты позвонишь в вестибюль отеля и скажешь об этом мисс Келлер. Она оставляет пакет и уходит. И не вздумай посылать туда кого-нибудь, слышишь? Если я что-нибудь заподозрю… Не думаю, что ты такой уж дурак, но все-таки хочу сказать тебе еще раз, Кондор, — никаких штучек! Напоминаю тебе…
— Никаких штучек, — согласился Ли, взглянув на Брин. — Но помогай тебе господи, если что-то пойдет не так…
— Не с моей стороны. Скажи ей, чтобы выезжала.
Ли повесил трубку.
— Ну? — спросила Брин, хватая его за руку.
— Ты можешь ехать, — сказал он мрачно.
— Ох, слава богу, слава богу! — пролепетала она. Потом она перехватила его взгляд.
— Никаких штучек, Ли, правда. Ты должен находиться здесь.
— Никаких штучек, — сказал он решительно. — Я буду здесь.
Он взглянул через плечо на Эндрю.
— Позвонишь для меня в справочную? Проверь номер автомата в вестибюле отеля, хорошо?
Эндрю кивнул, ободряюще улыбнулся Брин и пошел к телефону. Ли обернулся к Брин:
— Пусть служащий припаркует твой автомобиль. И как только ты оставишь пакет, сразу выходишь через парадную дверь, отдаешь парковщику свой талон и садишься в машину, как только ее подгонят. Сделай все именно так, Брин. Не испытывай судьбу. Не задерживайся в малолюдных местах, о'кей?
Она вяло кивнула. Похоже, все сработает, все просто обязано сработать!
Эндрю положил трубку и вручил Ли кусочек исписанной бумаги.
Ли взял бумажку, посмотрел на нее и сунул в кармашек своей трикотажной рубашки. Он кивнул Эндрю. Брин показалось, что мужчины обменялись какими-то странными взглядами, но она была слишком взбудоражена, чтобы задумываться над этим.
— Я еду, — тихо сказала Брин.
— Ты ничего не забыла? — спросил Ли.
— Что?