Приключения мальчика с собакой
Шрифт:
— Отлично ты меня накормила, Билитис! — похвалил вилику молодой хозяин. — Теперь идите обедайте вы. Не бойтесь: я один не соскучусь.
Сытный обед, усталость после долгого пути и пьянящий воздух навевали дремоту. Луций откинулся на обеденном ложе, прислонился затылком к нагретой солнцем стене и, пощипывая веточку винограда, предался ленивому созерцанию.
День клонился к вечеру. Рабы поливали огороды. С поля доносился крик перепелов. Блаженное чувство покоя охватило Луция, и — чего никогда не было с ним в городе — юноша задремал на обеденном ложе… Заснул ли он или только на минуту закрыл глаза? Луций вскочил, заслышав мычание, блеяние, хлопанье бичей, крики пастухов… Блаженного безделья как не бывало. Луций выбежал в рабочую комнату взглянуть из окна на скотный двор.
Сквозь распахнутые ворота широкой рекой вливался скот и, толкаясь, устремлялся к водоему. Гуси с гоготом отступили перед овцами и коровами. Куры разбежались. Павлины взлетели на смоковницу, росшую у крыльца, и во все стороны свесили сложенные хвосты, словно длинные полотенца.
— Люди вернулись на час раньше, чтобы приветствовать тебя, — сказал вилик, останавливаясь позади Луция. — Если ты отдохнул, может быть, сойдешь поздороваться с ними?
— Да-да, конечно, — рассеянно ответил молодой человек. — Интересно, хороший доход дают павлины? Я вижу, у тебя развелось их множество.
— Наша птица повсюду славится! — гордо ответил Сильвин. — Торговля ею составляет десятую часть доходов с имения… Так сойдем во двор, господин?
— Да-да, конечно, — повторил Луций, направляясь к лестнице.
Шеренги рабов встретили молодого хозяина приветственными возгласами. При виде цепей Луций нахмурился:
— Почему столько закованных? Зачем бесполезно растрачивать силы людей, заставляя их таскать эту тяжесть?
— Отец твой думает иначе, господин, — вполголоса ответил вилик. — К тому же, сейчас неспокойное время… гладиаторы…
Луций вскипел: вот дались им эти гладиаторы! Сколько разговоров из-за кучки восставших рабов! Он холодно оглядел ряды склонивших головы невольников.
— Я не хочу видеть своих людей в цепях, — громко сказал он вилику. — Прикажи расковать их. Пусть они радуются моему приезду.
Слабый гул прошел по толпе. Луций не прислушивался к словам. Ему доставляло удовольствие сознание, что он только что проявил разумную гуманность. Растроганный мыслью, что рабы благославляют его, Луций захотел устроить им пир.
— Кроме обычного ужина, — обратился он к вилику, — дай людям, в честь моего приезда, маринованной рыбы, вина и сушеных плодов. — .Милостивым жестом отпустив рабов, Луций указал вилику на стоявшего у колодца Клеона: — Вон того мальчика пошлешь завтра пасти овец. И собаку с ним. Ну, а теперь идем осматривать сушильню, амбары, маслобойню, мельницу… словом, все, чем ты хочешь похвастать перед хозяином.
— Куда хочешь, господин, — уверенно сказал вилик. — У меня в хозяйстве все в порядке.
Прислонясь к краю колодца и машинально поглаживая шелковистую после купания шерсть собаки, Клеон издали наблюдал, как разговаривали хозяин и вилик; как пробегали по двору невольники, торопясь закончить до ужина все свои дела; как выходили из кузницы те, кого освободили от цепей, и как молодые рабыни доили коров и овец… Пахло травой, парным молоком, свежевыпеченным хлебом, цветами, навозом… Клеону эти запахи напомнили родную деревню. Стало грустно, но он старался бодриться: боги помогли ему выбраться из городского ада, — может быть, если он не будет вешать нос, они и свободу ему вернут. Как знать, не ждет ли его счастливый случай? Если не сегодня, то завтра…
Часть третья
Глава 1 Утро на вилле
Среди ночи Клеон проснулся с мыслью, что в каморке над хлевом, куда поместили его вчера вечером, он один. Мальчик вскочил и прислушался. Снизу доносились тяжелые вздохи и мерный шелест. «Волы! — подумал Клеон. — Только волы!..»
— Тихо, Лев!.. Лежи тихо, — предупредил он. — Я посмотрю, нельзя ли нам убежать.
С протянутой вперед рукой он сделал в темноте два шага и почувствовал под пальцем камень. Ощупывая стену, Клеон добрался до двери, нашел щеколду, приподнял… Дверь открылась. Он увидел под собой лестницу, спускавшуюся в тускло освещенный луной хлев. Неудержимое желание бежать охватило его. Он больше не раздумывал, где найти приют и пищу, как укрыться от преследования, как узнать дорогу к Спартаку… С той минуты, как его похитили пираты, он впервые остался один и поверил, что боги наконец сжалились над ним; как же не воспользоваться их милостью!
— Лежи смирно! — повторил он, оглянувшись, и стал спускаться.
Мирно жующие сено волы спокойно поворачивали головы к мальчику, а он дрожал от страха, словно путник, блуждающий в лабиринте чудовищного Минотавра. [91] Он дрожал от страха, что какой-нибудь вол замычит и волопас, который спит где-нибудь поблизости, выглянет в дверь, незаметную в голубоватом свете луны. Лунный свет льется сквозь широкие и низкие окна хлева, тени решеток неподвижно лежат на земляном полу. Но в неосвещенных углах хлева тени трепещут — то ли волы там движутся, то ли кто-то прячется… Может быть, кто-то следит оттуда за Клеоном?… Мальчик остановился, всматриваясь в темноту… Нет, никого!.. Вдруг ему показалось, что Лев наверху жалобно заскулил. А что, если он не выдержит одиночества и спрыгнет вниз?… Испуганные волы замычат. На шум кто-нибудь обязательно прибежит. Что делать?… Боги, научите, что делать?…
91
Минотавр — мифический человеко-бык, живший на острове Крит в лабиринте и пожиравший людей; убит греческим героем Тезеем.
Ох, каким долгим показался Клеону переход через хлев!
Но вот он у входа. Он пробует открыть ворота хлева. Они заперты снаружи. Значит, открытая дверь его каморки не была милостью богов?… Ее и запирать было незачем: бежать все равно невозможно. Окно?… Окно высоко, и на нем такая частая решетка, что сквозь нее не пролезет и рука ребенка.
Клеон крепко сжал веки, чтобы удержать готовые хлынуть слезы: пусть не радуются злые боги его печали!