Приключения Перигрина Пикля
Шрифт:
Наш герой, видя, что спутницы его поражены мастерством чародея, который устрашил и госпожу и служанку чуть ли не до истерического припадка, начал подсмеиваться над их испугом, говоря, что ничего удивительного нет в его осведомленности, ибо эти сведения могли быть ему доставлены кем-либо из тех тайных разведчиков, которыми подобные обманщики поневоле должны пользоваться, либо их сообщил сам влюбленный, побывавший, быть может, здесь с целью узнать результаты своей любовной интриги. Ободренная этими словами или, вернее, подстрекаемая ненасытным любопытством, которого не сокрушить никакими опасениями, замаскированная леди вернулась в комнату волшебника и, разыгрывая роль бойкой служанки, сказала:
— Мистер колдун, теперь, когда вы удовлетворили мою госпожу, будьте добры, скажите мне, выйду ли я когда-нибудь замуж?
Мудрец, нимало не колеблясь, удостоил ее ответа, произнеся следующие
— Вы не можете выйти замуж, покуда не овдовеете; а случится это когда-нибудь или нет — такой вопрос не в силах разрешить моя наука, ибо предвидение мое не простирается дальше тридцати лет.
Такой ответ, сразу отнявший у нее приятную надежду стать независимой, пока она наслаждается молодостью и богатством, мгновенно омрачил ее лицо; веселое ее расположение духа рассеялось, и, не задавая больше никаких вопросов, она удалилась, бормоча с досадой и гневом, что этот прорицатель — глупый, дерзкий и самый заурядный шарлатан. Несмотря на предубеждение, вызванное злобой, вера вскоре вернулась к ней; когда же его ответы были доведены до сведения тех сообщниц, которые поручили ей испытать его мастерство, они все до единой уверовали, что искусство его поистине сверхъестественно, и хотя каждая притворялась, будто относится к нему с презрением, однако решила прибегнуть тайком к его помощи.
Тем временем служанка, хотя и получившая строжайший приказ хранить тайну, была столь потрясена разоблачением, касавшимся ее поведения, что превозносила мудреца перед своими знакомыми, уверяя их, что он рассказал ей всю ее жизнь со всеми подробностями. И тогда слава его чуть ли не в одно мгновение разнеслась по всему городу; и в следующий раз, когда прием у него начался, дверь его осаждали любопытные всех видов и званий.
Будучи отнюдь не новичком в этом искусстве, Кэдуоледер знал, что, предсказывая будущее всем без разбору, он не может поддержать свою репутацию, ибо каждый, кто придет к нему за советом, будет добиваться от него сведений о своем прошлом; но нельзя было предполагать, что ему удастся ознакомиться с личными делами каждого, кому вздумается к нему обратиться. Поэтому он приказал своему слуге, которому дал имя Хаджи Рурк, объявить всем посетителям, что плата определена в полгинеи, и те, кто не согласен с такой платой, пусть лучше уступят место остальным.
Это заявление достигло цели, ибо толпа состояла преимущественно из лакеев, горничных, подмастерьев и мелких торговцев, которые не могли платить так дорого за предсказание; сначала они тщетно предлагали шиллинги и полукроны, а затем удалились один за другим и освободили место аристократическим клиентам.
Первая из особ этого ранга явилась переодетая женой зажиточного торговца, но такой наряд не защитил ее от проницательности волшебника, который с первого же взгляда признал в ней одну из тех леди, чей приход был ему возвещен Перигрином, предполагавшим, что любопытство их не только не удовлетворено, но еще сильнее возбуждено сведениями, полученными от первой посетительницы прорицателя. Леди приблизилась к философу с неустрашимым видом, свойственным знатной матроне, и с усмешкой спросила его тихим голосом, какой цвет лица будет у следующего ее ребенка. Некромант, которому была хорошо известна личная ее жизнь, тотчас ответил на этот вопрос, по обыкновению в письменной форме: «Давно ли был уволен негр Помпеи, служивший у вашего лордства?»
Хотя она и была наделена в значительной мере той силон духа, которая носит название наглости, однако на лице ее отразились стыд и замешательство, когда она читала записку, убедившую ее в необычайной прозорливости оракула; и, обратившись к нему, она сказала очень серьезным тоном:
— Вижу, доктор, что вы человек, весьма искушенный в той науке, которой занимаетесь; и потому, не пытаясь притворяться, я признаюсь, что вы поистине угадали мои опасения. Я убеждена, что нет надобности задавать вам более откровенные вопросы. Вот кошелек с деньгами; возьмите его и избавьте меня от жесточайшего и мучительного беспокойства.
С этими словами она положила на стол свое приношение и с видом испуганным и напряженным ждала его ответа, в то время как он занят был писанием следующего приговора: «Хотя я прозреваю в бездны времен, будущее представляется не совсем ясно; семена грядущих событий смешаны; посему в иных случаях я принужден содействовать дару прорицания, прибегая к аналогии и человеческому разуму, и не могу разрешить ваши сомнения, если вы не удостоите поведать мне о тех обстоятельствах, какие, по вашему мнению, могли сопутствовать причине, вызвавшей ваши опасения».
Прочитав такое заявление, леди притворилась слегка оробевшей и смущенной, затем уселась на диван, убедившись предварительно в том, что в комнате никого, кроме них, нет, и с такими подробностями начала перечислять своих любовников, что привела в изумление, а также позабавила волшебника, равно как и его друга Пикля, которой, притаившись в чулане, выслушал исповедь от начала до конца. Кэдуоледер внимал ей с необычайно внушительной и глубокомысленной миной и после недолгого молчания сказал, что не осмеливается дать окончательный ответ, покуда хорошенько не поразмыслит обо всех обстоятельствах дела; но, если она удостоит его еще одним посещением в следующий его приемный день, он надеется, что ему удастся вполне ее удовлетворить. Понимая, сколь серьезны ее недоумения, она не могла не одобрить его осторожности и распрощалась, пообещав вернуться в назначенный день. Затем к прорицателю присоединился его сообщник, и оба посмеялись от души, после чего начали измышлять способ подвергнуть какому-нибудь позорному наказанию эту бесстыдную и ненасытную особу, которая с такою наглостью признавалась в своем распутстве.
Однако их совещание было прервано прибытием новой гостьи, и когда Хаджи о ней возвестил, наш герой снова спрятался в своем укромном уголке, а Кэдуоледер вновь принял таинственный вид. Хотя эта новая посетительница и скрывала свое лицо под маской, ей не удалось обмануть прорицателя, который по голосу узнал одну из своих знакомых, незамужнюю леди. За короткий промежуток времени она обратила на себя внимание двумя приключениями, которые отнюдь не отвечали ее надеждам. Большая любительница картежных игр, она в одном обществе до такой степени потворствовала своей страсти, что не только забыла о достоинстве, но утратила осторожность и, по несчастью, была застигнута в тот момент, когда пыталась присвоить себе то, что по праву ей не принадлежало. Этому маленькому промаху сопутствовала еще одна нескромная выходка, которая столь же неблагоприятно отразилась на ее репутации. Она удостоилась внимания одного из тех многообещающих наследников, которые именуются щеголями и, чванясь, разгуливают по городу; доверившись его чести, она согласилась участвовать в увеселительной прогулке в Виндзор, почитая себя в полной безопасности благодаря присутствию еще одной молодой леди, которая в свою очередь, доверила защиту своей особы поклоннику. Если верить молве, эти два кавалера воспользовались самыми коварными средствами, чтобы разжечь страсть своих возлюбленных, и подмешали в вино особое снадобье, которое воспламенило их до такой степени, что спутники без труда ими овладели и по возвращении в город хвастались совершенным подвигом перед своими приятелями — столь велика была их подлость и бесчеловечность. Так распространялся этот слух с тысячью подробностей в ущерб пострадавшим, из коих одна сочла нужным уехать за город, покуда не перестанут злословить на
ее счет, тогда как другая, которую не так легко было привести в замешательство, решила противостоять всем сплетням, объявив их предательской клеветой, исходящей
от ее возлюбленного, желавшего оправдать свое непостоянство, и неуклонно появлялась в обществе, пока не убедилась в том, что ею пренебрегает большинство ее знакомых.
После такого унижения, которое она не знала, чем объяснить, — карточным ли промахом, или последним совершенным ею faux pas [70] , — она явилась за советом к прорицателю и поведала о своей тревоге, спросив, является ли причиной нынешнего ее беспокойства город или деревня. Кэдуоледер, тотчас поняв ее намек, дал ей такой ответ: «Сей достойный мир простит юному игроку промах за карточным столом, но снисхождение, оказанное болтливому фату, является непростительным преступлением». Этот ответ вызвал у нее как изумление, так и досаду, и, вполне убедившись во всеведении некроманта, она умоляла его сказать, как ей спасти свое доброе имя; тогда он посоветовал ей сочетаться браком при первом же удобном случае. Она была столь довольна его увещанием, что вознаградила его платой и, сделав низкий реверанс, удалилась.
70
Ложный шаг (франц.).
Наши затейники сочли нужным заставить оракула умолкнуть на сей день, а Хаджи получил приказ отказывать всем приходящим, тогда как Перигрин и его друг возобновили прерванное совещание и обсудили план действия на ближайшее время. Было решено, что Хаджи будет не только изощрять свои способности, но и привлечет на службу низших агентов для доставления сведений, необходимых для их затеи; что расходы по этому делу будут покрыты прибылью, какую даст это предприятие, а остаток они распределят между бедняками, обремененными семьей и впавшими в нищету.