Приключения Саламуры
Шрифт:
Вокруг бассейна сидели, на равном друг от друга расстоянии, бронзовые лягушки с широко раскрытыми ртами. А из горлышек у них били тоненькие струйки воды.
Саламура прошёл немного и оказался у второго фонтана. Здесь было всё наоборот. В центре бассейна, опять же на искусственной скамейке сидела огромная лягушка с выпученными глазами, а вокруг неё толпились мраморные мальчики. Они целились в бронзовую лягушку, но вместо стрел в лягушку летели струйки воды. Саламура подумал, что ей куда приятнее под обстрелом воды, чем мальчику с того фонтана.
Солнце уже поднялось, а на улицах ещё ни живой души. Саламура шёл, разглядывая притаившиеся под раскидистыми деревьями особняки. Вокруг было тихо: муравей пройдёт - услышишь. Лишь изредка доносилось щёлканье соловья.
Вдруг Саламура уловил какой-то шёпот. Он посмотрел в сторону, откуда слышался шёпот, и увидел мужчину. Пастушок подошёл ближе к голубой беседке. Мужчина удобно сидел в кресле, положив ноги на стол и устремив взгляд в пространство. Он вдохновенно шептал что-то, теребя ухо, за которым был карандаш. В ногах у него, на столе, лежала общая тетрадь.
Заметив Саламуру, этот чудак с карандашом за ухом изобразил на лице удивлений и радость. Он торопливо опустил ноги и приветствовал гостя:
– Здравствуйте, здравствуйте!
– Добрый день!
– ответил Саламура.
– Как давно вы приехали?
– Только что. Я не приехал, а пришёл пешком. И первым встретил вас.
– Очень приятно! Очень... очень приятно! Иначе и быть не могло, первым встретиться вам должен был именно я.
"Он принимает меня за кого-то другого, - подумал Саламура, - говорит, как со старым знакомым".
– Как вам понравился наш город?
– Я не успел ещё хорошо осмотреть его, видел только немногое...
– Что именно?
– нетерпеливо прервал гостя новый знакомый.
Саламура показал рукой в сторону площади с фонтаном.
– Вам просто не повезло. Это древняя окраина нашего города, там живут только престарелые поэты. Вы непременно должны увидеть новые районы.
– Почему здесь так поздно просыпаются?
– спросил вдруг Саламура.
– Для вас, конечно, не новость, что мы, поэты, работаем по ночам. А днём отсыпаемся.
"За кого же он меня принимает? Откуда я должен знать, в какое время суток работают поэты?" - удивлённо подумал Саламура, но промолчал.
– Разрешите представиться: я поэт Агамемнон Лобан, - склонил голову чуть набок новый знакомый Саламуры.
– Я всё ещё хожу в молодых поэтах, хотя уже начал терять зубы. Причём не молочные, - изящно сострил Лобан.
– Ага-мем-нон Ло-бан, - по слогам повторил Саламура.
– Вот именно. Вы, конечно, слышали обо мне. У меня за границей вышло книг намного больше, чем у кого-нибудь другого.
На улицу понемногу стали выходить мужчины с опухшими то ли от сна, то ли от бессонницы лицами. Неторопливо прохаживаясь вокруг голубой беседки, они с любопытством разглядывали Саламуру.
– Не позавтракать ли нам?
– предложил Агамемнон, беря Саламуру под руку. Милости прошу ко мне.
Наш пастушок был так голоден, что не заставил упрашивать себя.
Лобан гордо прошествовал мимо поэтов всех поколении, с достоинством отвечая на поклоны.
– А вот и моя обитель, - сказал Агамемнон, когда они, миновав пальмовую аллею, очутились у одноэтажного особняка.
– Я живу как раз на границе старого и нового районов. Толки
На площадях, у фонтанов, в беседках собирались группами поэты всех возрастов. Разговоры велись только о заморском госте. Жители города поэтов были людьми добрыми. Поэтому приезд любого гостя становился для них истинным праздником. Ну, а если приезжий оказывался поэтом, то их ликованию не было границ.
– Кто этот юноша и из какой он страны?
– терялись в догадках люди.
– Мне кажется, это Хиларио Буэра, - сказал поэт среднего поколения.
– Прославленный поэт страны Сноготок?
– не поверил своим ушам старый поэт.
– А кем он ещё может быть? Такие крохотульки живут только в стране Сноготок, - отвечал молодой.
И город мигом облетел слух о приезде знаменитого поэта.
– Нашу страну посетил сам Хиларио Буэра, - спешили сообщить друг другу радостную весть поэты.
Многие из них и раньше слышали о Хиларио Буэра, но стихов его никто не читал.
Поэты всех поколений сошлись на том, что надо оказать именитому гостю достойный приём.
– Конечно же, первым долгом мы покажем ему наш город, - сказал один.
– Без сомнений, - поддакнул другой.
– Может, сначала угостить его завтраком?
– робко вставил третий.
– Непременно, - согласился четвёртый.
– В такую рань ему я перекусить-то было негде. Но вдруг все спохватились:
– А куда он пропал, наш Хиларио Буэра?
– Не сомневаюсь, - сказал умудрённый опытом старый поэт, - Хиларио сидит у Агамемнона.
– Ох, этот Лобан! Стоит появиться в городе чужестранцу, как он сразу же оказывается у Агамемнона.
– Всех иностранцев перехватывает у нас. А мы что, лыком шиты, не можем принять гостя?!
– Гость от бога. Гость принадлежит всем. Поэтому все мы должны принимать его.
– Твоими устами глаголет истина, - заключил самый молодой поэт, который пока что успел напечатать всего только одно стихотворение, да и то в стенгазете.
Словом, горожане были полны Хиларио Буэрой.
Но мы-то с вами знаем: в Страну поэтов приехал вовсе не Хиларио Буэра. Прославленный стихотворец по-прежнему находился у себя на родине и всё казнил себя за то, что сжёг двадцать три стихотворения, написанные за одну ночь.