Приключения Саламуры
Шрифт:
Саламура снял у него с пояса связку ключей.
– До моего возвращения крепко держи этого негодяя, - сказал Саламура и начал открывать камеры.
– Сидите пока на местах, - предупреждал он арестантов.
– Сначала я открою все двери и только потом взломаем крепость изнутри.
Покончив с первым этажом, Саламура поднялся на второй.
Заключённые обнимали его, целовали.
– Не надо меня благодарить, - сказал пастушок, - главные бои впереди.
А сам подумал: "Вся надежда на третий этаж, там я наверняка найду Байю. Светлячки не могли ошибиться, она здесь, в тюрьме".
Но Байи не оказалось и на третьем этаже.
"Что же делать, где её искать?" - недоумевал пастушок.
В это время с улицы донёсся шум. Саламура обратился к узникам:
– Следуйте за мной, братья, восстание началось! Бородавка не сдержал слово. Пастушок в секретной камере
Первый министр и его телохранитель подвели заговорщиков к тюрьме. Дубинорукие, ещё издали заметив надвигающуюся толпу, приготовились к отражению атаки. Однако впереди шёл Бородавка, и гвардейцы дали отбой. Новый командир взвода, до этого он служил начальником штаба, мудро рассудил:
– Не с войной они идут к нам, а с миром. Бородавка заверил кузнеца, что немедленно откроет ворота и выпустит арестантов всех до единого.
– Слово есть слово!
– заключил первый министр и приказал телохранителю следовать за ним. Но кузнец решительно воспротивился.
– Ваш телохранитель останется заложником, - сказал он, - идите.
Первый министр бодрой походкой направился к гвардии. Кузнец подумал: "Только напрасно мы мучили бедного Саламуру, вот ведь как легко добились победы!"
Но вероломный Бородавка думал иначе. Он-то не считал войну для себя проигранной. Едва первый министр очутился за спинами дубиноруких, он сразу же крикнул:
– Разгоните этих собак!
Гвардейцы повиновались и кинулись на толпу восставших, и те поняли, что совершили ошибку: нельзя было выпускать Бородавку. Но теперь они могли только кусать себе локти.
Гвардейцы, выбросив вперёд руки с дубинками, шли на повстанцев. Тогда кузнец приказал своим соратникам достать дубинки.
– Встретим карателей во всеоружии!
Назревало кровопролитие.
В это самое время из тюрьмы хлынули заключённые. Она ударили гвардейцам в спину. Те побросали дубинки, решив, что сопротивляться бессмысленно.
А Саламура побежал назад, в тюрьму, - ведь Байю он так и не нашёл.
Начальник тюремной стражи орал не своим голосом, И чем сильней ой кричал, тем больней сжимал ему руки Зуботычина.
– Где та девочка?
– подскочил к Разе Саламура.
– Не знаю... не знаю...
– ответил начальник тюремной стражи.
– Сейчас же скажи, где Байя, иначе...
– Ой, больно!
– завопил одноглазый. Видно, Зуботычина пренебрегал методом убеждений, он действовал силой.
– Говори!
– приказал он из клетки.
– Не я... не я... запер её... это первый министр.
– Раза трепыхался в железных руках бывшего телохранителя Бородавки.
– Ладно, рассказывай!
– Зуботычина чуточку расслабил пальцы.
– На башне есть чердак... Дверь в потолке... Лестница валяется там же.
Саламура уже бежал к башне. Нет, он не бежал - летел. Вы не успели бы и глазом моргнуть, как он оказался на третьем этаже.
Вот и чердак. Лестница тоже на месте. Остается только ключ подобрать. Саламура наконец открыл люк и заглянул в секретную камеру. Там было темно.
– Кто это?
– спросила Байя испуганным голосом, Пастушок от радости потерял дар речи.
– Кто это?
– повторила Байя.
– Я, Саламура, - с трудом выговорил пастушок,
– Кто? Саламура?
– не поверила Байя.
– Да-да, это я.
– Саламура!
– Байя!
– Хороший ты мой, пришёл?!
– Байя поцеловала друга. Они стояли обнявшись и плакали. Ни Байя, ни Саламура не могли да и не хотели сдерживать слезы радости.
– Байя, где только я тебя не искал! И всё же нашёл.
– Я только о тебе и думала, Саламура. Сердце говорило мне, что ты обязательно придёшь.
– Я ведь обещал тебе показать восход солнца.
– Да я ведь так его и не видала. Кто, кроме тебя, мог юн казать мне восход?
– Я только вчера узнал, что ты здесь. Светлячки помогли.
– О, мои светлячки! Они очень добрые.
– Очень.
– Недавно я слышала песню ночи. Это ты играл?
– Кто же ещё? Ведь эту песню знаем только ты да я.
– Я так скучала и вдруг слышу песню ночи.
– Да, я играл её на берегу реки. Для тебя, Байя, хотя и не знал, где ты.
– Когда прекратилась песня, я попросила тебя через звездочек сыграть ещё разок.
– Но они мне ничего не сказали.
– Знаю.
– Наступает рассвет. Хочешь, сыграю тебе песню восхода?
– И я увижу восход солнца?! Кузнец находит Саламуру и Байю
Жители Сноготка праздновали победу. Кузнец приказал устроить факельное шествие. Победители зажгли факелы.
– Но где Саламура?
– спросил кузнец, оглядывая своё войско.
– Действительно, где Саламура?
– повторил Цомизелия.
– Саламура исчез!
– Повстанцы подняли над головами факелы, чтобы лучше разглядеть площадь.
– Может, он остался в тюрьме?
– сказал кто-то из присутствующих.
Кузнец тут же направился в тюрьму. Его сопровождали особо отличившиеся боевые друзья.
Уже в приёмной для передач они услышали крик и побежали по коридору. Это Зуботычина всё ещё мучил Разу.