Приключения в Красном море. Книга 3(Погоня за «Кайпаном». Злополучный груз)
Шрифт:
Опечаленный предстоящей разлукой с Юсуфом, я отправляюсь в Порт-Тауфик и усаживаюсь на пристани на террасе кафе, принадлежащего некому Манолакису — земляку и, видимо, родственнику Горгиса. Этот лысый уродливый коротышка с замашками провинциального нотариуса знает обо всем, что творится в городе. Он посвящен в дела полиции, таможни и контрабандистов, в его заведении можно встретить лоцманов и электриков, смотрителей маяков и речников, курсирующих между Суэцем и Порт-Саидом. Кроме того, все рыбаки, возвращающиеся с лова, первым делом наведываются к Манолакису, чтобы узнать последние цены на рыбу на каирских
Я уверен, что получу здесь из первых рук известие о судне Ставро. Завидев меня, хозяин принимается рассыпаться в любезностях. Он знает о моей дружбе со Ставро да и сам питает ко мне уважение, с тех пор как я совершил беспримерное путешествие в Грецию и привез гашиш из его родного города Стено. Опережая мой вопрос, Манолакис говорит мне с улыбкой:
— Усаживайтесь поудобнее, вам не придется долго ждать. Не волнуйтесь, все наверняка обошлось благополучно. Два капитана с пограничных кораблей, которых следовало бы опасаться, сидят у меня со вчерашнего вечера кое с кем из моих друзей, и партия еще далеко не окончена…
Манолакис называет своими друзьями известных игроков-греков, приобретающих и теряющих за карточным столом баснословные состояния. Они способны удерживать партнера, позволяя ему выигрывать до поры до времени, а затем с поразительной ловкостью заставляют его спустить все деньги. Усмешка Манолакиса говорит о том, что офицеры угодили в их сети.
В ожидании новостей я усаживаюсь за столиком и, подобно другим бездельникам, потягиваю кофе и разглядываю проходящих мимо людей. Наконец Манолакис незаметно подает мне знак с другого конца террасы.
Я вхожу вслед за ним в просторный зал кафе, где слуги производят уборку. Он показывает мне телеграмму, отправленную из Каира всего лишь полчаса назад. Телеграфист, который принес телеграмму, получил щедрые чаевые — десять пиастров.
Текст, написанный по-арабски, гласит: «Благополучная доставка, мальчик, мать и ребенок здоровы. Кассим».
Манолакис расшифровывает послание: мужской пол ребенка означает, что пустое судно не сразу вернется в Суэц, а отправится на лов рыбы, чтобы усыпить подозрения; подпись Кассима говорит о том, что мой матрос находится в Каире.
Вернувшись в старый Суэц, я застаю на судне того же бедуина, что приносил утром одежду для Юсуфа. На сей раз посланец доставляет мне бумагу за подписью Абдульфата, подтверждающую его полномочия. Юсуф быстро переодевается и уходит вместе с бедуином. Я печально гляжу ему вслед, чувствуя, что обстоятельства оказались сильнее меня…
День тянется невыносимо долго; я с нетерпением жду вечера, чтобы отправиться на обед к Ставро, надеясь, что его присутствие придаст мне уверенности и поможет справиться с гнетущей тревогой. К несчастью, на Востоке не обедают раньше десяти часов вечера…
Я выхожу задолго до назначенного часа и выбираю самый длинный путь, чтобы убить время. Улочка, ведущая к дому Ставро, такая пустынная в пору моего ночного визита, заполнена оживленными людьми, наслаждающимися вечерней прохладой.
Невестка Ставро сидит на стуле на пороге; завидев меня, она возвращается в дом и оставляет дверь открытой. Ставро встречает меня с бурной радостью и принимается похлопывать по плечу с такой силой, что я с трудом удерживаюсь на ногах. Один из его земляков, недавно приехавший из Греции, привез ему превосходное белое вино, возможно, то самое, что пили еще мудрецы Древней Греции, вино, воспетое Гомером и аэдами задолго до Омара Хайяма, ибо люди всегда воздавали должное чудесному напитку, который дарил им мечты и усыплял тревоги. В те далекие времена драгоценный виноградный сок перевозили в козьих шкурах и хранили в амфорах, смазанных смолой для того, чтобы они не пропускали воду. Позднее на смену пористым шкурам пришли непроницаемые деревянные бочки, но их продолжали смазывать душистой смолой по традиции.
Когда пробуешь это вино впервые, не чувствуешь ничего, кроме горечи, но мало-помалу его аромат и неповторимый вкус становятся все более ощутимыми на фоне терпкой смолы. Мне жаль современных людей, предпочитающих напитку богов промышленные яды, которые дают нездоровое опьянение и приводят человека к деградации. Тот, кто любит и почитает вино, как Ставро, не может быть дурным человеком.
Я рассказываю греку о своей тревоге за судьбу Юсуфа, но Ставро не разделяет моих опасений и отвечает с презрительной гримасой:
— Зачем так волноваться? Когда эти трусы увидят изрытый песок Рас-Сиума, они испугаются, решив, что там побывала полиция, и пустятся наутек, чтобы поскорее избавиться от товара, взятого из первого тайника.
— Вы уверены, что они не проведали о нашей экспедиции?
— Абсолютно уверен, ведь капитан моего судна не знал ни о цели рейса, ни о том, что за груз он повезет. Это было известно только Джебели и вашему матросу Кассиму. Более того, во избежание слухов судно отправилось на юг ловить рыбу и вернется только через несколько дней.
— Но почему же они оказались в Каире? Разве туда прибыл караван Муссы?
— Неужели вы думаете, что подобный караван мог появиться у ворот города! Он расположился в пустыне, откуда товар доставляется в Каир небольшими партиями по разным дорогам. Ну, хватит о делах, давайте выпьем за ваше здоровье, у республики в подоле еще осталось немного вина…
Ставро с его внешностью ярмарочного борца наделен проницательным умом и порой проявляет незаурядную находчивость в своих политических высказываниях. Так, он приобрел графин для вина в виде женской фигурки — аллегорического изображения республики, — и теперь показывает на него с лукавством. Мне кажется, что мой приятель — монархист, хотя он и скрывает набегающую слезу, когда слышит о Наполеоне на острове святой Елены.
Чтобы отвлечься от забот, не дающих покоя и ему, несмотря на весь его оптимизм, Ставро рассказывает мне всяческие истории, связанные с торговлей гашишем. Так, я узнаю от него о соперничестве двух племен, переправляющих наркотики через пустыню, которые поделили между собой сферы влияния. Люди Муссы забирают груз на побережье между Суэцем и мысом Зафрана. Поэтому Мусса должен был ждать с караваном верблюдов неподалеку от места назначенного мне свидания. Но Ставро узнал, что Мусса не был предупрежден. Скорее всего это подстроено нарочно, ибо находившиеся в бухте суда вполне могли бы направиться вместе с грузом на юг, чтобы передать его племени Салима. Это племя, обитающее в горах Розас, отличается от соседних народностей и происходит от берберов, бывших рабов из Судана.