Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
Перед слегка покосившимися дверьми домика Изабелла остановилась и осмотрелась. Кругом мрачно высились сосны, как высокие поминальные свечи. Было тихо, только ветер тихо ворчал в тяжелых кронах, да иногда вдруг в подлеске раздавался треск сухого валежника под чьей- то осторожной ногой.
– И что теперь?
– с неудовольствием отозвалась Джулия. Она яростно надвинула на глаза шляпу с красивыми перьями нежно- зеленого цвета.
– Чего ты замерла? Ты же жаждала увидеть своего красавчика – входи!
– Не будь злой, Жули!
– Знаешь,
Но Изабелла медлила. Лес внезапно потемнел –это облако закрыло солнце. Налетел резкий порыв ветра. Деревья застонали, заурчали, мрачно нахохлились. Подруги поскорее вошли в дом, где уже скрылись слуги.
Слова дворянина-разбойника подтвердились: в старом доме лесника они обнаружили больного человека. Это был действительно дон Себастьян. Он, похоже, давно впал в забытье, и лежал на кровати под старыми медвежьими шкурами бессильно склонив голову набок. Несмотря на восковую бледность похудевшего лица он казался спокойным и почти красивым, словно жизнь уже ушла из его сердца. Отвратительный глубокий шрам, стягивающий его левую щеку, выглядел сегодня на его лице ненужным, и хотелось смахнуть его рукой, как черную траурную бабочку.
Лекарь присел у кровати. Слуга по его знаку начал растапливать очаг, в котором лежал хворост, покрытый пылью.
– Идем отсюда, Изабелла! –торопилась Джулия, волнуясь, ибо Изабелла застыла как изваяние. – Мы сделали все, что могли и можем вернуться. Тут вокруг могут быть ужасные разбойники или дезертиры! Кто их знает – вдруг они специально заманили нас сюда и собираются напасть! А я –не ты, я дорожу своей жизнью и поем тех, кого люблю и кто любит меня!
Изабелла подчинилась. Она повернулась, чтобы выйти на крыльцо, когда ее пригвоздил к месту голос дона Себастьяна с присущими ему резкими интонациями.
– Не уходите! Донья Изабель, я узнаю вашу походку среди тысяч шагов, я слишком хорошо помню вас. Мне не нужно открывать глаз, чтоб понять - вы рядом.
И Изабелла горько пожалела, что приехала. Он и не думал разлюбить ее. Любовь ясно читалась на его вдруг задрожавшем, худом, заросшим бородой лице! Даже скромное платье не помогло - он опять обжегся о ее красоту.
– Донья Изабель!
– надрывно прошептал дон Себастьян, приподнимаясь. Лекарь уложил его силой и поднес к его губам кружку с вином. Слуги суетились рядом, подожгли фитиль масляной лампы под потолком, достали из корзины различные притирания и бальзамы, бутылки с вином, жареную курицу, истекающую ароматным соком пулярку и холодный заячий паштет.
– Приветствую
Дон Себастьян рухнул на кровать, словно вспышка энергии лишила его сил, но продолжал жадно оглядывать Изабеллу, не обращая внимание ни на кого.
– Вы изменились, - прошептал он, будто в бреду.
– Стали еще красивее и обольстительней.
– Мой друг, откуда вы здесь?
– А вы? – он глядел на нее с таким видом, словно у него от избытка чувств сжималось горло.
– Один человек сообщил мне о вас!
– Разбойник!? Они ограбили меня; похоже, даже забрали лошадь, но меня не убили, увы!
– Они сообщили, что вы здесь.
Лекарь осмотрел больного, накапал и уже подавал ему мутную склянку с микстурой.
– Вы ранены, сударь?
– спросил он озабоченно.
– Нет, нет! Оставьте меня!– испанец не отрывал взгляд от лица Изабеллы.
– Я искал вас на Луаре, донья Исабель, но мне сказали, что вы уже уехали вслед мужу в Ла-Рошель.
Джулия желчно хмыкнула. Она приоткрыла дверь на улицу, чтоб пустить в дом немного свежего воздуха. Порыв ветра поднял с пола серое облачко пыли.
– Я отправился сюда, донья Исабель, но по дороге силы покинули меня! Лошадь привезла меня сюда, почти полумертвого. Мне хватило силы дотащиться и упасть на этот жесткий холодный тюфяк. Потом помню смутно - разбойников, бесцеремонно обыскивающие меня и мою сумку.
Сосновая шишка со следами смолы с глухим щелчком упала на ступеньки и отскочила к сапогам Джулии. Джулия вздрогнула и позвала Изабеллу:
– Идем! Нам пора!
– Нет! –вскричал дон Себастьян.
– Ему нельзя говорить, мадам!- сообщил лекарь с неодобрительными нотками в голосе. –И перевозить его тоже нельзя. У господина сердечная болезнь. Тут нужен полный покой. Ваши милости могут вернуться, а я и Жан с Иовом останутся.
– Поехали скорее!
– прошептала Джулия. Она все еще не снимала перчаток и не подходила к дону Себастьяну. Изабелле на миг показалось, что подруга опасается не столько нападения разбойников, сколько приезда совсем других людей.
– Останьтесь, сударыня!
– воскликнул испанец с мукой. По его лицу прошла судорога. –Умоляю вас!
– Идем же! – воскликнула Джулия опять чуть ли не с ужасом. Она, уже никого не слушая, быстро дала указания двум слугам, лекарю и почти вытолкала Изабеллу из домика.
– Это безумие! –повторяла она, задыхаясь то ли от страха, то ли от волнения. –Ужасно, что он говорит! Изабелла, прошу тебя, не слушай ты его! Его речи о любви не доведут тебя до добра! Если я приму поцелуи какого- нибудь приятного кавалера, Анри надуется, но простит меня, не выдержит, но твой муж… Он не простит никогда, слышишь!? Умирать будет, но не простит! Ты знаешь его силу воли – он не простит тебя, Изабелла! Возможно, не убьет тебя, но заставит себя позабыть тебя! Ради бога, ради всего святого, не сломай ему и себе жизнь! Ты не любишь испанца, но ты можешь ошибиться и полюбить!