Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
Изабелла в замешательстве обернулась к лекарю. Тот с озабоченным щупал г- ну Луи пульс.
– Я боюсь за его рассудок, - прошептал он.
– Мадам, только вы можете вернуть его к жизни.
– Но как же, господи!
Изабелла в растерянности мяла в руке надушенный платок и дрожала. Сегодня, после бессонной ночи, она была в плохом настроении, ее все раздражало. От подступающих то и дело слез у нее сильно ныли виски и щипало веки. Де Силлек после разговора с де Арамисец, не заходя к жене, вернулся в лагерь. С той
Изабелла нервно намочила платок вином, бутылка которого стояла у изголовья кровати и положила его на горячий лоб больного, когда дрожащие губы прижались к ее запястью. Изабелла так резко вскочила, что опрокинула рубиновое вино на белоснежные простыни.
У дона Себастьяна, глядевшего на нее с выражением муки, судорожно скривились губы.
– Дон Себастьян!
– вскричала Изабелла в гневе на всех мужчин, которые сплотились в эти дни свести ее с ума. –Я запрещаю вам… Лекарь заверяет меня, что вы спите, а вы притворяетесь!
Она глубоко вздохнула, удерживая слезы досады.
– Почему вы вдруг почувствовали себя хуже, мой друг? Что с вами?
Дон Себастьян, не отрываясь, глядел на нее. Казалось, ее вид вызывал в нем искорки жизни, которые стремительно разрастались, превращаясь в пожар сердца. Это пламя теперь бушевал вовсю. Дон Себастьян сжал в ладонях ее надушенный вышитый платок.
– Какой удар! – услышала она от него. Он дрожащей рукой то расстегивал, то застегивал крючок на рубашке. Лоб его взмок.
– Донья Исабель, вы забыли обо мне, а я все это время преданно ждал вас.
Изабелла испытывала глубокое чувство вины.
– Право, дон Себастьян, вы меня смущаете! Разве вам не передавали мое письмо, что я не смогу более навещать вас?
– Я не поверил своим глазам! А теперь понимаю, что зря! Но я не упрекаю вас! Нет! Простите мне, что я возомнил себе… Я сам не знаю, как позволил себе полюбить ту, которая недостижима для меня. Но я все надеялся… Глупец!
– Дон Себастьян судорожно глотнул.
– У нас разные судьбы, донья Исабель.
Саднящий кашель разодрал ему горло.
Изабелла была потрясена его словами.
– Дорогой друг мой!
– воскликнула она. – Что же с вами происходит?
– Вы на самом деле равнодушны к моей судьбе.
– Я благодарю вас за самоотверженную любовь, но, если вы думаете, что я хочу ваших страданий, вы ошибаетесь! Наоборот, если я буду знать, что у вас все хорошо, я обрадуюсь, поверьте!
Дон Себастьян неловко сел в постели.
– Я не упрекаю вас!
– повторил он, сжимая руки в кулаки, словно чтоб удержаться от искушения схватить ее в объятия. Он даже стиснул зубы.
– Вы дали мне так много, донья Исабель, вы дали мне силы жить! Но, признаюсь, еще вчера я надеялся, что вы будете тронуты моей любовью. Ведь он любит вас не так сильно, как я!
Изабелла сделала движение, чтобы уйти.
– Я знаю! – Остановил он ее. – Вы честны
Голова его обессилено качнулась. Изабелла молча слушала, а душа ее металась между жалостью и любовью. Красивые губы ее задрожали.
– Пусть так!
– крикнул он и неожиданно расправил плечи. Взор его засверкал, как у рыси. – Но ты никогда не забывай меня, донья Исабель! Никогда не забывай, моя любовь, этих часов, что я провел с тобой! Каждый из этих часов для меня уже превратился в год.
– Но я не могу…
– Все это время мое сердце полно только вами и ничто не изменит это, даже если каждый из этих часов превратится в столетие и ляжет разлукой между нами!
– Изабелла широко распахнутыми глазами смотрела на него.
– Пусть вы любите другого, донья Исабель, но я всегда приду к вам на помощь, даже если у вас не будет сил звать меня! Я люблю вас!
Изабелла ахнула. Что-то новое, сильное, горькое, чистое рвалось из его уст. Синие глаза горели, и блики свечей прыгали в них. Уродливый шрам на щеке дергался беспрерывно.
– Я смертельно ненавижу его, - задыхаясь, продолжал дон Себастьян. – О, как же я жажду убить его и вырвать его сердце. Но вы выбрали его в супруги, значит, моя ненависть не тронет его. Наша вечная разлука будет страшной лишь для меня, а вам пусть она дарует мир, любимая, дорогая моя, счастливая моя, моя радость.
Изабелла вскочила. Из глаз ее брызнули слезы жалости, вины, чувства какой- то невосполнимой утраты.
Дон Себастьян болезненно улыбнулся.
– Я тронул вас? Или лишь заинтересовал? Все равно! Полюбите меня. Вы нужны мне…
Рыдание вырвалось из его губ тем более страшное, что он сдерживал его.
– Замолчите!
– закричала Изабелла. Она вскочила и, как тигрица в клетке, закружила по комнате. Неужели такое может быть! Она ничем, ничем не могла помочь ему… И это ужасающее чувство бессилия делало ее слабой.
– Вы нужны мне! – твердил он.
– Я хочу еще и еще видеть, как ты опускаешь ресницы, как отводишь от щеки волосы, смеешься, касаешься губами бокала вина. Донья Исабель, мне так тяжело, боже мой!
Он обессилено уронил голову на подушку, зажимая горло ладонями, будто глотая острую боль.
Изабелла со страхом склонилась над ним. Вдруг жадные сильные руки обхватили ее талию, а дрожащие губы впились в ее губы. От неожиданности она потеряла равновесие и оказалась в его объятиях. Изголодавшиеся губы жадно целовали ее, раскрывали уста, неистово впивались в шею, а желающие руки метались по телу, как змеи, не собираясь выпустить свою драгоценную добычу.
Изабелла ударила его, раз, другой, но он, будто не замечая, уже срывал с нее тонкий корсаж. Вне себя от страха, Изабелла изловчилась, с силой ударила его в грудь, и вскочила. Волосы рассыпались и упали ей на лицо.