ПРИЛИВ. Книга 2. «Джордж»
Шрифт:
Нащупал в кармане стопку. Просмотрел, перелистывая. С пластиковых прямоугольников на него смотрели здания, памятники, спортивные события.
Все изображения были дурацкими.
Банковские карточки! – обрадовался. Но, следующая мысль была уже не такая ободряющая:
Я что, все-таки, ограбил банк!? Не важно, все это уже не важно. Скорее увезти Джул. Уехать, убежать, скрыться. Лишь бы… – провел первой попавшейся, с изображением города, где, судя по названию, собирались провести Олимпиаду, – Ну, давай же! – в ответ ничего не послышалось. – Давай же! – толкнул аппарат, тот ответил механическим звуком, который можно было принять за работу.
Через долгих пару секунд раздался грохот банки, скатывающейся по лонжерону, металлическая калитка бункера качнулась.
Работает! – рванул хвостик «Бад», проглотил сразу половину, не боясь, что зальет пивом рубашку. Теперь не важно!
Быстро допил все остальное, бросил банку в урну. Та отпружинила от груды, наваленного сверху, мусора, покатилась.
Проследил за ее движением по шершавому асфальту, чувствуя, как от пол-литра пива, организм начинает работать слаженней, слух обостряется, зрение – четче.
Увидел сизые кольца дыма, справа от угла дома. Старина! – догадался, побежал к машине, сел за руль, включил «драйв», надавил на газ.
Сзади раздался знакомый пинок, свидетельствующий об отказывающей коробке. Но, Джорджу тот даже нравился. Чем-то напоминало дружеское похлопывание по спине, перед началом трудной дороги.
Вырулив на проспект, немного успокоился, поколотил по магнитоле, но не смог восстановить ее работу. Поэтому, стал напевать.
Смотри, как я мчусь прочь…
Смотри-смотри, как я мчусь!
Прочь-прочь-прочь…
От закатного солнца!
Глава 3. «Чемодан и телевизор»
Она хотела жить на море или в горах!? Никогда не мог запомнить. Да и какая теперь разница! Главное, подальше!
– Джул! Дж-у-л… Джи-джей!
Вошел в гостиную их дома, который, вот уже, три раза, как им не принадлежал. Кому он вообще был нужен!? Он платил за него, кое-как наскребая несуществующие деньги, потому что хотел семью, большую семью. Но, потом оказалось, что Джул…
Нет, дело не в Джул! Это Прилив! Все из-за этого! Они пытались снова и снова, ничего не получалось. Что он мог сделать? Брал кредиты на лечение, восстановление, всякие дорогущие препараты. Делал то, что умел. Ничего не помогало! С Джул это случилось само по себе. Точнее, не случилось.
Все случается само по себе! Он не виноват! НЕ виноват!
– Джул, ты…
Она сидела в дальнем углу, похожая на серого зверька, попавшего в капкан. Ему очень не нравилось, что теперь Джул стала выглядеть старше его. Господи! И еще эти жидкие сухие волосы. Шея, которую она давно не распрямляет. Ей можно дать пятьдесят!
Какие-то странные водянистые глаза, – смотрят, как две точки, вечно тлеющая сигарета.
– Джул! Собирайся! Мы… – встал, переминаясь с ноги на ногу.
Она посмотрела неживыми глазами, похожими на две точки, вытянула из пачки еще одну сигарету.
– Джул. У нас есть! – достал банковские карточки. – Пожалуйста… у нас есть. – это звучало дико тупо. – У нас… нас… – не договорил, испытал тревогу такой силы, что поставил ногу на ребро, тело повело вбок. Упал, рассыпав разноцветные прямоугольники. Яркие города, люди и дурацкие спортивные события веером разлетелись по ковру с длинным жестким ворсом.
Посмотрел на Джул снизу-вверх. Даже не шелохнулась! Равномерно, как робот, тянула сигарету, смотрела и не смотрела серыми точками, в которых… больше не будет жизни. Ни ее собственной, ни чьей-то еще.
Он давно знал. Просто, решил пока в этом не признаваться. Самому себе тоже.
***
Поднялся на второй этаж, прошел спальню, выволок из-под кровати пыльный дурацкий чемодан, принялся бросать в него первые, попадающиеся под руки, вещи. Штаны, футболки, платья. Зачем ей платья!?
Получившуюся разнородную кучу придавил своими рубашками. А, зачем они!?
Топорщащиеся манжеты из «пластиковой» ткани не хотели укладываться, выпирали из кучи другой одежды, как будто, воздетые в мольбе.
Он покупал свои рубашки в супермаркете. В соседнем, с пивом, крекерами и замороженной пиццей, отделе. Те выглядели плохо, даже новые в упаковке. Зато, можно было расплатиться несуществующими деньгами сразу за все дерьмо.
Зачем я это собираю? Это больше не нужно. Всем наплевать… все равно. – мысли стучали и множились, но он продолжал укладывать все эти тряпки, пытаясь распутать разнородные клубки. Юбки Джул из тонкой ткани перекручивались с его джинсами, получались негнущиеся жгуты, а ее нижнее белье заплеталось в тугой комок с его футболками.
Все прелести семейного отдыха. – подумал он, набросав в чемодан в три раза больше, чем тот мог вместить. Поэтому, даже не пытался застегнуть на молнию. Из тумбочки, где хранил записи о клиентах, достал «кольцо всевластия» – своего верного помощника. Серый, прочный и тянущийся. Скотч, который использовали автомобилисты, чтобы на время прицепить одну расколотую часть бампера к другой.
Только не он! Наплевать на бампер! Он использовал скотч для более важных вещей.
Скреплял и связывал все, что разваливалось вокруг. На время, пойдет!? На время – значит, позднее. А позднее – значит никогда. Но, если все-таки, позднее наступит, можно подумать «только не сейчас» или «только не сегодня».
***
Перемотал чемодан, как мог. Получилось криво, еще хуже, чем с телевизором, зато наверняка. Серая лента, армированная волокнами, надежно защищала от открытия.
Было всего два недостатка. С одного бока торчали манжеты, с другого – жгуты из его джинсов, перемотанные с юбками Джул.
Отошел, посмотрел на свое творение.
Джул будет стыдить. – подумал. – Нет, хуже. Ничего не скажет. Прикурит еще одну, посмотрит серыми точками, «клюнет» закостеневшей шеей, будто, говоря «что мне с тобой время терять».