Принадлежащая медведю

Хоффа Тамара

Мужчина толкнулся в нее и почувствовал, как она дрожит и напрягается.

— Расслабься, дыши, все в порядке.

— Больно, — выдохнула она.

— Я могу остановиться.

— Нет, теперь все в порядке. Просто чувствую себя такой наполненной.

— Подумай, как ты будешь чувствовать себя, когда мой член будет в твоей тугой маленькой заднице, — сказал Берн. Его

член закаменел, когда он думал об этом.

Дженна задрожала, и новая волна ее меда закапала из ее киски, очевидно, ей тоже понравилась эта идея. Берн работал пальцами, двигая ими внутри нее, растягивая и подготавливая ее к тому, чтобы принять его член.

Он облизывал кругами ее клитор, маленький комочек нервов, выглядывающий из-под капюшона и просящий внимания. Дженна была близка к кульминации, но Берн не хотел, чтобы она кончала без него, он хотел быть глубоко в ней, когда она кончит, сжимая его член, как тиски.

Мужчина высвободил пальцы, и Дженна вскрикнула от боли.

— Встань на колени для меня, малышка, — он потянулся к своей тумбочке и схватил баночку смазки, обильно покрывая свой член и смазывая все больше и больше ее задний вход.

Пристроившись позади нее, он сильно надавил на вход, вызывая боль.

— Положи голову и плечи на кровать, детка, и толкнись на меня.

Он протянул одну руку под ее телом, обхватив за талию, а другой рукой направлял свой член, медленно скользя вперед, головка его члена прошла первое кольцо мышц, и он закусил щеку, чтобы не кончить, как пятнадцатилетний.

— Ты чертовски тугая, это как тиски, сжимающие мой член.

— О, черт, черт, ты заставишь меня кончить. Ты знаешь, как меня заводит, когда ты говоришь пошлости.

Берн хмыкнул и продолжал продвигаться вперед, пока, наконец, полностью не поместился внутри нее, плотно прижавшись к ее сладкой киске.

— Я мог бы кончить, просто взглянув на эту картину. У тебя лучшая задница в мире, и я в ней.

Дженна застонала.

— Мне нужно кончить, малыш, — сказал Берн и медленно скользнул назад. Он потянулся и поиграл с ее киской, засовывая в нее два пальца и прижимая большой палец к клитору.

Дженна

начала толкаться ему на встречу, и мужчина начал вколачиваться в нее все сильнее и сильнее. Кровать раскачивалась, изголовье колотилось о стену, Дженна горела. Он чувствовал, как ее киска зажимает его пальцы. Берн собирался забыться в ней.

— Кончи со мной, Дженна, — закричал он, и обвел ее клитор большим пальцем и глубоко вошел в ее тугую задницу, и сильно надавил на клитор, и она закричала, ее киска и ее задница сжимали его.

Берн схватил ее за бедра, скользя в нее, как одержимый, три толчка, а затем он задержался глубоко внутри нее, изливая свое семя и достигая оргазма так сильно, что звезды плясали за его закрытыми веками.

Он упал ей на спину, стараясь удержать вес на руках, и поцеловал изгиб позвоночника, шею, Дженна повернула голову и потянулась за поцелуем. Она упала с колен, и его мягкая эрекция выскользнула из ее задницы. Она перевернулась на бок, и Берн плюхнулся рядом с ней, обнимая.

— Боже мой, Берн, это было потрясающе, — сказала Дженна.

— Ты потрясающая.

Они обнимались несколько минут. Положив голову Дженны на плечо, Берн сказал.

— Поскольку твои родители уже здесь, почему бы нам не пожениться завтра?

— Завтра? Ты с ума сошел? Как мы спланируем свадьбу за один день?

— Дженна, это Ханни-Корнерс. Мы знаем, как устроить хороший праздник.

Она села на кровати и посмотрела на него.

— Ну… почему бы и нет?

Эпилог

Мартин вышагивал перед клетками в подвале дома своего Главы, как он это делал последние три часа, и снова остановился перед камерой доктора Элизабет Монтроуз. Была полночь, и женщина спала.

Она была пять футов, три дюйма искушения против его шести футов и пяти дюймов. Она — человек. Она больна. Лейкемия, если верить его нюху. Она — враг. И она его пара. Черт!

*КОНЕЦ*