Принц для невесты
Шрифт:
— Чего только не сделает настоящий мужчина, когда дама просит, — демонстративно-печально вздохнул Чешир, махнул хвостом и пропал в темноте.
Вернулся он как раз, когда Никита заканчивал с последним из гопников.
— Готово и недалеко. Что-то празднуют. Но у них четыре ствола, так что давай без юридических заморочек насчёт допустимой самообороны.
— Не учи учёного, — отмахнулся Никита. — Я и тут ждал первого удара только чтобы удостовериться — именно те, кто нужен. Катя, подожди недолго, — он накинул на плечи рюкзак и растворился во мраке вместе с Феликсом.
Катерина осталась на пустой улице одна, и тут же стало как-то не по себе. Темноту заполняла редкая бесконечность огней нескольких пылающих неоновым светом вывесок и немногочисленных, ещё источающих свет квартирных окон, вдалеке мелькнул свет от фар автомобиля и пропал. Чёрные деревья и тёмные витрины, всё соединилось в каком-то нереальном, ненастоящем круговороте света и ночи… раздавшийся мычащий звук заставил вздрогнуть, а сердце запрыгать в бешеном ритме. Девушка нервно заозиралась по сторонам, но тут же сообразила — это очнулся кто-то из незадачливых гопников — и успокоилась. В этот момент свет исчез, в районе отключилось электричество. Катерину обволокла вязкая чернота, набросила на глаза непроницаемую тёмную повязку и одновременно расцветила небо светлячками звёзд, до этого тонувших в городских огнях. Словно набравшись сил за счёт пропавшего зрения, слух и обоняние стали ненормально-чёткими: кроме всё усилившегося глухого мычания и шуршания пытавшихся освободиться пленников, Катерина услышала далёкий собачий вой, полёт невидимых птиц, нос забило ароматами мусора, сухого асфальта и земли, остывающего после жаркого дня нагретого камня стен.
Две светящиеся зелёные точки появились рядом с девушкой так неожиданно, что Катерина чуть не закричала от страха. Потом сообразила — это вернулся Феликс.
— Нервф-ф-фная ты с-стала какая-то, — прошуршал Чешир.
— С вами тут вообще поседеешь, — буркнула в ответ Катерина, донельзя на себя злая за глупый детский испуг.
Феликс забрался к ней на плечо и продолжил:
— Он скоро придёт, — и тут же темнота вокруг попала, сменившись светлой будто днём картинкой, только в чёрно-белом цвете. Катерина ошарашенно захлопала глазами — но на способность видеть это не повлияло, даже когда веки были опущены. Девушка сообразила, что смотрит она сейчас через Феликса. «Твои мысли без всякой телепатии слышно: какая полезная зверушка, — зашелестел в ухе ехидный голос. — А ты думаешь, мы просто так свет отключили?» Ответить она не успела, показался Никита, и шёл он осторожно, явно боясь споткнуться.
— Лучше, чем я рассчитывал, — добравшись до Катерины, парень довольно заулыбался. — Держи, — Никита помог девушке надеть на спину второй рюкзак, который до этого нёс на сгибе локтя. — Теперь бери меня за руку и выводи на свет, а потом бегом к вокзалу. Нам отсюда надо убраться как можно быстрее.
Стоило покинуть территорию устроенной Никитой аварии, как асфальт сразу перестал быть чёрным, стены домов украсили жёлтые квадратики окон, появились люди — навстречу попалась толпа девушек и парней, шумно галдящая, несмотря на позднее время, многие держали в руках бутылки, и в них явно была не вода. Но вскоре люди опять пропали, вокзал явно ночью был местом мало популярным.
Стучаться в кассу зала ожидания и будить кассиршу — если она до сих пор ещё там — не стали, а сразу вышли на перрон, поближе к единственному фонарю, заодно освещавшему висевшие на том же столбе часы. Туда же встали ещё человек пять полуночных пассажиров. А дальше пришлось ждать, причём нервничал Никита с каждой минутой всё больше, хотя остальных, похоже, опоздание ничуть не беспокоило. Наконец-то, грохоча колёсами, подъехала электричка, и жидкий ручеёк пассажиров торопливо принялся рассаживаться. Никита выбрал вагон, где никого не было, дождался, когда состав тронется, а машинист включит тусклый свет, и разложил добычу. Пару бутылок воды, палку колбасы, деньги, ворох каких-то украшений то ли из золота, то ли бижутерии. Отдельно семь штук небольших красных книжечек разной степени потёртости.
— Самое для нас сейчас ценное, — Никита ткнул пальцем в стопку книжечек, — документы. Насколько я помню учебную программу премьер-оператора, ты справишься с подделкой без проблем.
— С ума сошёл! — ужаснулась Катерина, а по спине непроизвольно пробежался неприятный липкий холодок: ещё на первом курсе им калёным железом вдалбливали, что пользоваться своим уникальным образованием для преступления нельзя. — Ладно, здесь техно-Лист, и про оттиски ауры можно не беспокоиться, но я же не хакер и не специалист по…
— Какой хакер, какие тепловые отпечатки и аура, — отмахнулся Никита, — не путай эпохи. Тут даже фотографии не пломбируют, а до примитивных чипов с простенькой биометрией ещё лет пятнадцать. Сама посмотри.
Катерина осторожно взяла верхнюю красную книжечку, открыла, пролистала и поняла, что у неё отвисает челюсть: в таком важном документе не было и намёка на тоненькую специальную полоску или защитную плёнку, которые не позволяли бы снять фотографию, не повредив страницу. Фотография вообще была наклеена абы как. Всей защиты паспорта — водяные знаки на бумаге и уникальный номер. Да, с нуля скопировать такой документ без инструментов ей было бы затруднительно, но, если Феликс опять сработает как мобильная лаборатория и назовёт состав клея и чернил, их можно попробовать бесследно вывести и внести новые данные. Здешняя химия отстаёт на несколько столетий, подходящие реагенты наверняка можно купить свободно и без лишних вопросов.
— Я попробую, — неуверенно вынесла вердикт девушка, потом уже твёрдо закончила: — Сделаю. Одну штуку точно запорем на эксперименты, но их тут, смотрю, кто-то набрал с запасом.
— Вот и хорошо, — Никита начал сгребать всё, кроме продуктов, обратно в рюкзаки. — Пока можешь вздремнуть, приедем мы часам к шести утра. Наше преимущество в том, что мы привыкли к иному темпу жизни, когда всё обнаружится, и начнут всерьёз искать обидчиков, мы уже уедем от места моего промысла, — он хмыкнул, — достаточно далеко. В следующем городе меняем одежду, дальше едем опять на электричках: в них документы не спрашивают. Затем изготавливаем документы, сбываем добычу — и потом уже без остановок до какой-нибудь тихой гавани, где можно отсидеться пару самых неприятных лет. Как станет поспокойнее, попробуем отыскать способ сообщить нашей миссии. А теперь предлагаю спать, — он зевнул, поник плечами и как-то обмяк. — Я, кажись, опять немного перенапрягся.
Никита лёг на соседнюю скамью в их ячейке, кинул под голову в качестве подушки один из рюкзаков, укрылся курткой и мгновенно задремал. Катерине сон не шёл, да и голая лавка из лакированных досок показалась слишком жёсткой, чтобы на ней спать. Посадив на колени замурчавшего Феликса, девушка принялась его гладить и вглядываться проносившийся за окном лес, пользуясь тем, что лампы в вагоне горели еле-еле, не мешая смотреть на улицу контрастом свет-темнота. Луна утонула в тучах, угольными тенями проносились деревья, лишь изредка в просветах чёрных «стен» мелькал огонёк, принадлежащий то ли фонарям каких-то технических построек, то ли спящим рядом с железной дорогой деревням. Пошёл дождик, с каждой минутой всё сильнее закрашивая стекло мелкой водяной пылью. Если подумать — как же вовремя они вышли к городу, иначе пришлось бы пробираться через лес под проливным ливнем и ночевать в мокрой палатке, с утра залезая в холодную сырую одежду… А вот душа старательно шептала: наоборот, в тайге было проще, хоть и не свой Лист — лес он везде лес. Вернулось беспокойство, на которое сначала не было времени по дороге от лагеря, а затем его сгладили, замазали новизна от встречи с незнакомым миром и переживания за «добытчика» Никиту. Страх навалился с новой силой, рисуя одну за другой тревожные картины жизни в чужом и опасном Закрытом мире…
Проснулась Катерина от того, что Никита осторожно тряс её за плечо. Сев вертикально, девушка замотала головой, прогоняя шум в ушах и дремоту, заодно принялась гадать: когда же это она уснула, да ещё по примеру Никиты легла и укрылась своей курткой?
— Контролёры проходили, билеты проверяли, — парень кисло скривился. — Сказали, ещё минут пятнадцать-двадцать, и мы на месте.
Катерина закивала, стараясь отогнать зевоту, затем — час был ранний, небо мутно-голубое и стелился туман, отчего в вагоне оставалось полутемно — попыталась до конца проснуться, начала тереть глаза и несколько раз присела. От духоты в вагоне захотелось пить, но всю воду они закончили ещё вечером. Чтобы отвлечься, Катерина принялась смотреть в окно, где сквозь туманное одеяло мелькали узкие участки земли пригородных дач, время о времени их разрезала высокая ограда, отделяющая одно садовое товарищество от другого. Затем огороды сменили бетонные облупленные заборы то ли заводов, то ли складов, а потом и утонувшие в промозглом молоке коробки пятиэтажек. Прошло ещё совсем немного времени, и электричка осторожно замедлилась, вздрогнула и застыла, с шипением раскрыв двери и приглашая пассажиров покинуть стальное чрево зелёной гусеницы. В вагон сразу же ворвались звуки вокзала, который, не обращая внимания на время суток, жил своей повседневной сутолочной жизнью. Усталый голос неразборчиво проорал через репродукторы «состав номер какой-то там прибыл на третий путь». И тут же сообщил, что поезд до Москвы отправляется со второго пути через пять минут.