Принц для невесты
Шрифт:
— Это не провал в историю, — негромко пожаловалась она, — это жанр романа-катастрофы. Фантастика, когда Лист отрезало от Основы, и колонисты выживают на обломках цивилизации. Даже люди как оттуда, в одежде разной степени потрёпанности. Только расплачиваются, смотрю, пока ещё деньгами, а не вещь-за-вещь.
Никита с трудом удержал смешок и повлёк Катерину к ближайшему прилавку с одеждой.
— Мне нужно вот для неё платье. Это подойдёт, размер есть? — ткнул он пальцем в первое попавшееся.
— Сейчас-сейчас, у меня всё самое лучшее, — тётка облила высокомерно-снисходительным взглядом одетую и стриженую «под мальчика» Катерину, достала палку с рогулькой и приготовилась снять с крючка вешалку.
— Это?! — от возмущения Катерина мгновенно забыла про все странности рынка. — Ты с ума сошёл!
— Катя, — шепнул ей на ухо Никита, — нам на полчаса и для начала, чтобы потом сразу на тебя как на девушку всё выбирать и без вопросов купить…
— В девушку, а не в пугало. В этом безобразии я ни минуты ходить не буду, — категорично отрезала Катерина и добавила уже для навострившей уши торговки: — Хватит с меня и того, что я вот это надела по дороге сюда вместо тобой же испорченного платья.
Тётка за прилавком мгновенно наполнилась женской солидарностью, заодно увидела возможность продать что-то подороже.
— Сейчас-сейчас, дорогуша, сейчас, лапочка. Сейчас подберём. Для начала… примерь-ка вот это.
— Где примерить? — удивилась Катерина.
— Да вот здесь же, — укоризненно всплеснула руками торговка, досадуя на непонятливую покупательницу. И показала на картонку, отгороженную занавеской.
Катерина с сомнением посмотрела, потом рискнула встать, одновременно жалобно попросила Никиту подержать тряпку так, чтобы не было видно. Всё равно поймала на себе любопытно-заинтересованный взгляд паренька, что-то мерявшего напротив, и понадеялась, что не покраснела. Торговка тем временем достала одно платье, второе, третье… Наконец очередное платье на взгляд девушки вроде бы и выглядело приемлемо, и сидело сносно. Заодно Катерина порадовалась, что туфли, в которых она сюда попала, не полетели в костёр как улика и не остались в вещах на вокзале, а были с собой.
— Ну, и что у нас там дальше? — стоило сменить чужую одежду на собственное платье, как настроение сразу расцвело радужными красками. — Веди. Да не строй ты такую тоскливую морду, мы быстро же управились. Зато я у тебя красивая, а не чучелом. И дальше быстро управимся, я никогда особо не любила таскаться по магазинам, а уж в здешних экзотических условиях — тем более.
Несмотря на полный беспорядок планировки рынка, когда вперемешку и непонятно где что продают, а вроде бы дополняющие друг друга вещи находятся в разных углах, они справились, на взгляд Катерины, и в самом деле очень быстро. Ну а недовольство Никиты девушка списала исключительно на то, что и ему пришлось примерять вещи в здешних на редкость варварских условиях. Но и без примерки покупать нельзя: вещи могут не сочетаться или плохо лечь по фигуре, качество пошива у них не самое лучшее — а выглядеть чучелом она ему не даст. Всё-таки не в тайге, а среди людей жить будут.
Покупки сложили в две большие сумки с ремнём через плечо. И стоило отойти от рынка и свернуть в позаброшенный безлюдный скверик, как Никита поставил сумки на побитую временем скамейку и начал их портить с помощью шкурки, тупого перочинного ножа и грязи.
— Качество плохое, так что без проблем будут они у нас старые и потрёпанные жизнью, — пояснил Никита в ответ на оторопелый взгляд девушки, дальше скинул сначала одну из сумок на асфальт и повалял в пыли, затем вторую. — Вот так.
— А мы? Ищем гостиницу или что там? Денег-то у нас хватит?
Первый раз на Закрытом листе Катерина увидела, как Никита растерялся.
— Хватит… я думаю. Проблема в том, что, насколько я знаю, в более-менее приличное место документы нужны. А без документов — клоповник, страшненький. Одну ночь ещё, может, и просидим, но не неделю же? И как здесь квартиру снимать, я тоже не представляю. Я на Феликса рассчитывал, он сначала нашёл бы подходящее место и всё разузнал, а дальше мы бы без труда договорились.
— А эта пушистая скотина дрыхнет на вокзале вместе с документами, — поморщилась Катерина.
— Прорвёмся, — Никита прямо на глазах обратно наполнялся уверенностью. — Неужели ты думаешь, что у меня и такой вариант был не продуман? Пошли искать.
Катерина посмотрела на парня с сомнением, так как всерьёз подозревала, что на самом деле идея пришла ему в голову только что. Но ссориться сейчас было не ко времени, а выскажи она свою догадку вслух, Никита точно обидится.
Искать Никита начал довольно странно: пошёл через дворы, рассматривая школы и детские сады. Причём при виде более-менее новых и прилично выглядящих недовольно морщился, а вот на старые и потрёпанные здания глядел с интересом. Наконец третья по счёту такая школа его устроила. Он скинул сумку на асфальт рядом с калиткой в решётке ограды, попросил: «Обожди тут», — а сам скрылся внутри здания. Вернулся парень минут через двадцать.
— Повезло с первой попытки, — он закинул сумку на плечо. — Народ тут пока ещё по старой советской привычке жалостливый. Поверили, что мы приехали на заработки, но нас кинули с оплатой. И, пока бригадир выбивает деньги, неделю где-то надо ночевать, — Никита усмехнулся. — Ночевать в спортзале и маты на пол постелить — это бесплатно. А вот за еду директор предложила помочь с ремонтом. Придётся отрабатывать, чтобы не выходить из образа. Да уж, подобралась у нас бригада, — хмыкнул он. — Наследник Владыки вместе с потомственной аристократкой. Я правильно понимаю титул Старшей семьи?
— Ой, не напоминай ты о нём, — Катерина подхватила свою сумку, показала Никите язык и зашагала следом. — Мне учителя на эту тему все уши прожужжали. Понимаешь, у нас на Листе запрещено создавать «элитные» школы, даже дети гранд-Мастеров учатся вместе с обычными детьми. Вот мне все десять классов и полоскали мозги: «Ты же из Старших, ты обязана быть примером для одноклассников».
— И как? Получилось?
— Ещё как получалось, — Катерина негромко и весело рассмеялась своим воспоминаниям. При этом в глазах заплясали бесенята, так что парень благоразумно не рискнул выспрашивать дальше.
Короткая, уже слегка потрескавшаяся асфальтовая дорожка вывела их через небольшой парк мимо заброшенной школьной теплицы к самому зданию: трёхэтажному кубу синего цвета. Насколько Катерина поняла, если снаружи школу перед началом развала успели оштукатурить и окрасить, то внутри всё не видело руки строителя лет двадцать. И если деревянный паркет хоть и покрылся боевыми царапинами, но выдержал напор целого поколения учеников, то стенам и дверям пришлось много хуже. Зелёная краска облупилась, штукатурка местами потрескалась, побелка на потолке посерела и кое-где отставала хлопьями. Да и воздух внутри был какой-то затхлый, особенно заметно это ощущалось после улицы, где на клумбах возле крыльца терпкими ароматами благоухали цветы.