Принц шутов

Лоуренс Марк

Снорри подвел нас поближе. Быстрее, быстрее. Он хотел попасть внутрь до захода солнца — в надвигающемся бою ему нужна была сила Аслауг. На сплошном белом поле укрыться было негде, и оставалось надеяться, что нас пока не заметили. Оказалось, эта надежда напрасна.

— Стойте! — Эйн поднял руку в перчатке. — В южной башне кто-то есть.

Мы, конечно, были запорошены снегом, но за спиной у нас садилось солнце, и тени могли возвестить о нашем прибытии, если бы этот человек внимательно присмотрелся.

Черный форт — приземистое квадратное сооружение

с зубчатыми башнями по углам. Цитадель, ненамного выше внешних стен, стоит посреди большого двора. Снорри считал, что в ней никого нет и что маленький гарнизон обитает в каморках у центральных ворот.

— Востроглазый снимет его, — сказал Снорри. — И тогда мы заберемся.

Арне потер пальцем в перчатке задубевшую на морозе меховую маску, защищающую лицо, на которой уже образовались миниатюрные сосульки. Ветер крепчал и сек нас, словно лезвиями.

— Далеко стрелять-то.

— Не для Востроглазого! — Один из близнецов хлопнул его по плечу.

— И уже темнеет. — Арне помотал головой.

— Давай же! — сказал близнец.

Востороглазый ссутулился.

— Сейчас лук приготовлю. Потом подойдем поближе.

Это было чертовски долго — он достал и развернул лук, нашел тетиву, навощил ее, размял замерзшие пальцы, закрепил тетиву. Конечно, дома, в Вермильоне, меня учили стрелять из лука. Каждому принцу необходимо это уметь. Впрочем, бабка не столько хотела сделать из нас умелых стрелков, сколько была заинтересована в том, чтобы мы понимали плюсы и минусы этого оружия и могли эффективно использовать его на поле брани. В любом случае меткость стрельбы от нас требовалась.

Если эти долгие ненавистные часы учебы чему-то и научили меня, так это тому, что ветер способен выставить дураком даже лучшего стрелка, особенно порывистый.

Наконец Арне собрался, и мы медленно двинулись вперед по снегу, низко пригнувшись, — можно подумать, это вообще на что-то влияло. Фигура на башне несколько раз пошевелилась, на один жуткий миг обернулась в нашу сторону, но не проявила никаких признаков интереса.

— Давай здесь.

Снорри поймал Арне за плечо. Думаю, если бы ему позволили, Востроглазый подошел бы метров на пятьдесят.

— Один, направь мою стрелу!

Арне снял перчатку и прицелился.

В погожий день, не такими окоченевшими руками и без тяжкого груза ответственности он почти наверняка попал бы. Арне отпустил тетиву, и стрела со свистом улетела, невидимая на фоне неба.

— Промах.

Я озвучил очевидное, чтобы нарушить завладевшую нами тишину. Стрела пролетела так далеко от цели, что человек на башне и не заметил ее.

Арне сделал вторую попытку, глубоко дыша, чтобы успокоиться. Пальцы на тетиве побелели.

— Промах.

Я вообще ничего не имел в виду, слово просто само прозвучало в напряженной тишине.

Арне снял защитную маску и покосился на меня. Он пробежал языком по зубам, по большей части коричневым, один был черный, один белый, два отсутствовали вовсе. Он достал еще стрелу и снова занялся башней. Три вдоха, три медленных выдоха, выстрел.

Честно говоря, я выждал несколько секунд. К счастью, все три выстрела ушли вверх, а не угодили в каменную кладку. Человек на башне и ухом не повел.

— Промах, — сказал я.

— Вот сам и делай! — Арне сунул лук мне.

Успокоившись сознанием, что хуже все равно не сделаю, я снял перчатку и натянул тетиву. За считаные мгновения на ветру пальцам стало невыносимо больно. Времени толком не было: вот совсем закоченеют — и всё, бесполезны. Я прицелился, сделал поправку на ветер и немного сдвинул стрелу вправо. Недостаток времени помогал — я хотя бы перестал думать, что именно собираюсь сделать. Говорили, я убивал людей на перевале Арал, но сам я ничего такого не помню. На горе, где мы были со Снорри, один тип буквально наделся на мой меч — и я извинился перед ним за несчастный случай, прежде чем понял, что я говорю. И все это я делал сгоряча, а тут скорчился, руки дрожали, кровь застыла в жилах, и я был готов выпустить стрелу в грудь живому человеку, лишить его жизни без предупреждения, не видя его лица. Совсем другое дело.

— Промах, — прошептал я и отпустил тетиву.

Минуло два удара сердца, и я был уверен, что справился не лучше Арне.

— Да!

Человек развернулся, словно от внезапного удара.

— Да! — заорал Снорри.

— Вашу ж мать!

Это сказал Туттугу, когда страж постоял, после приблизился к стене, шатаясь, хватаясь за руку, затем развернулся и побежал.

— Хель! Стреляй еще раз! — крикнул Снорри.

Человек спустился к главной стене и несся со всех ног к дальней башне, где, видимо, обитали его товарищи. Почему он не смотрел с башни — понятия не имею.

— Все, нам конец!

Я показал на дальнюю стену. Человек мелькал темным пятнышком меж зубцов, спускающихся вниз.

Арне отобрал у меня лук, приладил стрелу и выпустил ее в небо.

— Чума на всех богов!

Он сплюнул, и плевок замерз, не коснувшись земли.

— Зачем тратить еще стрелу?

Я смотрел на стены, думая: интересно, нас перебьют или просто оставят тут замерзать?

Человек упал, тоненько вскрикнув, когда принял стрелу Арне у третьего зубца от двери в башню, в паре метров от убежища.

— Востроглазый! — Близнец толкнул Арне в плечо.

— Полегче, косорукий.

Но стрелок явно был доволен.

Снорри уже поспешил вперед, к стенам. Мы — за ним. Казалось, эти сто метров мы пересекали бесконечно долго. Норсиец достал длинный моток веревки с узлами, который берег от обледенения как раз для этого момента. На одном конце был крюк, подозрительно напоминающий якорь небольшого рыбацкого суденышка. Он забросил его на стену, и тот зацепился с первого раза. Снорри уже был наверху, когда я подбежал к стене. Следующим пошел близнец. Потом Арне, потом я, соскальзывая и ругаясь: на узлах теперь был лед с чужих сапог. Когда я прополз половину пути, мимо просвистело тело человека, убитого Арне. Я прикусил губу и с этого момента молчал.