Принц со шрамом
Шрифт:
— Ваше Величество, — голос Ксандера прорывается сквозь туман. — Могу я прервать Вас?
Майкл кивает, и от меня не ускользает, что я никогда не имею права голоса. Никто не спрашивает, хочу ли я продолжать. Они просто передают меня по кругу, как предмет, выставленный на всеобщее обозрение.
Ксандер подходит ближе, и я улыбаюсь, когда он берет меня за руку, но он не одаривает меня ответным жестом.
Начинается следующая песня, и он рывком ведёт меня через всю комнату, мои ноги спотыкаются, когда я пытаюсь поспеть за
— Что, по-твоему, ты делаешь? — шипит он.
Его тон застает меня врасплох, и я отшатываюсь назад.
— Что, прости? Я ничего не сделала.
— Не строй из себя невинную, кузина, — усмехается он. — Я видел тебя.
Мое сердце глубоко ныряет в землю.
— Я…
— Я не позволю, чтобы все, что мы сделали — все, ради чего мы работали — было выброшено на помойку, потому что ты решила раздвинуть ноги.
Шок пронзает меня насквозь, узел эмоций расширяется в моем горле, и кажется, что он вот-вот лопнет.
— Я сделала всё, о чём ты просил. И все же ты вот так обвиняешь меня?
— Я видел тебя, — повторяет он. — С лордом Клавдием.
— Ничего ты не видел, очевидно.
— А если бы это был кто-то другой? — его брови поднимаются до линии волос. — Если бы это был король?
Я сжимаю челюсти, качая головой, потому что, хотя его обвинение неверно, все, что он говорит, все еще звучит правдиво. Майклу было бы все равно, как всё происходило, и есть ли у меня право голоса. Его бы волновало только то, как это выглядит.
Мое лицо горит, и я киваю, пытаясь сдержать прилив слез, которые так и просятся наружу.
— Ты прав, — задыхаюсь я. — Так позволь мне закончить работу сейчас, и я умру счастливой. Зачем ты заставляешь меня ждать?
— Тише, — огрызается он. — Люди могут услышать.
— Это ты говоришь об этом! — мой голос становится громче, не в силах умерить эмоции, бьющиеся в израненных стенках моей груди.
— Я считаю, что Вы должны мне танец.
Ксандер замирает на месте от звука шелковистого голоса, а мое сердце прокручивается вокруг своей оси, когда я встречаю взгляд Тристана.
Его глаза бурные и дикие, когда он смотрит на моего кузена.
— Ты свободен, Александр.
В его тоне нет места для спора, но даже если бы и было, Ксандер не смог бы отказаться. Не здесь, не перед людьми.
Когда я обвожу взглядом комнату, неудивительно, что люди останавливаются, чтобы посмотреть.
Они всегда так делают, когда Тристан рядом. Я не виню их. Я никогда не могу заставить себя отвести взгляд.
Прочистив горло, Ксандер тонко улыбнулся и отпустил меня, взмахнув рукой и наклонив голову в жалкой попытке поклониться.
— Конечно, Ваше Высочество.
Неуважение очевидно.
Но Тристан даже не вздрагивает, вместо этого двигаясь ко мне.
Мое сердце замирает, бабочки в животе взлетают. Обычно
Он повелевает моим телом так же, как он повелевает комнатой; без усилий. Я погружаюсь в его объятия, позволяя своему разуму отключиться впервые за весь вечер.
По какой-то причине то, как он держит меня, то, как он притягивает меня чуть крепче и чуть ближе, чём должен, заставляет слезы выступать у меня на глазах.
Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Важной. И я не чувствовала этого со времен моего отца.
Если копнуть немного глубже, легко понять, что мы с Тристаном сделаны из одного теста, и это часть причины, по которой я не могу выносить его взгляда. Потому что смотреть на Тристана — это как смотреть в зеркало и видеть частички себя, которые я так старательно пытаюсь скрыть.
Но он не прячет их, и я не совсем уверена, как с этим справляться.
Моя челюсть напрягается, когда мое зрение расплывается, и я изо всех сил пытаюсь сдержать грусть, не желая показывать слабость в комнате, полной людей.
Лицо Тристана смягчается, его пальцы сжимаются вокруг моей талии, прежде чем он толкает меня назад, вращая мое тело и притягивая меня обратно, ближе, чем мы были раньше. Слишком близко, чтобы это было уместно. Мой живот трепещет, словно у него есть крылья, а между бедер просачивается влага.
Его губы касаются моего уха.
— Нет, Маленькая Лань, не здесь. Они не получат твоих слез.
Я киваю ему, мои ноздри раздуваются, когда я глубоко вдыхаю, чтобы заглушить раздражение, которое катится по моим внутренностям, как разрушительный шар.
Я уверена, что люди наблюдают.
Но я наслаждаюсь его прикосновениями.
Его пальцы впиваются в меня, как будто он никогда не хотел бы меня отпускать, прежде чем он отступает назад, его рука скользит в карман, когда он сгибается в талии и захватывает мои пальцы, поднося их ко рту.
Возбуждение пульсирует внизу живота, когда его губы касаются моей кожи, мой лоб морщится, когда что-то хрустит между подушечками наших пальцев. Я крепко сжимаю руку, чтобы то, что в ней находится, не выпало из моей хватки.
— Спасибо за танец.
И затем он разворачивается и уходит, его черный фрак развевается позади него.
Мой кулак сжимается вокруг листка бумаги, сердце бешено стучит в груди.
Я улыбаюсь нескольким задерживающимся взглядам и как можно непринужденнее иду в сторону зала, кивая людям, когда прохожу мимо них, предвкушение сжимается с каждым шагом.