Принц со шрамом
Шрифт:
— Нет.
Он ухмыляется, испуская контролируемый вздох, и отпускает меня так быстро, что я падаю на землю.
— Тогда ты не заслуживаешь того, чтобы кончить.
— Ты помешанный, Тристан! — кричу я ему вслед. Но он уже уходит, оставляя меня задыхающейся и разъяренной.
35. Сара Б.
— Меня это
Голос Майкла высокий и напряженный, такой громкий, что я прижимаюсь спиной к стене. Мой дядя стоит по другую сторону своего стола, его тело напряжено, он опирается на свою трость из темного дерева. Он смотрит на меня, его ледяные глаза темные и яростные, как будто это моя вина.
Я даже не знаю, что происходит. Я проснулась от того, что Офелия распахнула мою дверь и сказала, что король требует меня видеть. У меня едва хватило времени, чтобы дать ей одеть меня, и в результате я и близко не выгляжу презентабельно. Мои волосы все еще в естественном состоянии, вьются и пушатся, касаясь середины спины, и у меня было время только на то, чтобы взять простое дневное платье без корсета. Я чувствую себя голой и как будто вошла в комнату с заряженным пистолетом.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Дядя поворачивается и смотрит на меня. Я снова ошеломлена его явным гневом. Я видела это несколько раз, особенно когда он страстно говорил о мести за моего отца, но впервые это направлено на меня.
Мой желудок падает на пол, а лицо накаляется, как будто внутри него взорвалась тысяча солнц.
Они узнали о прошлой ночи?
Невозможно. Я бы была брошена в подземелье, а не стояла здесь без кандалов и цепей.
— Что случилось, — начал мой дядя. — Так это то, что твой кузен — мой сын — был похищен.
Мои легкие отказывают.
— Что?
— Стоп… стоп… стоп! — кричит Майкл, его руки поднимаются, чтобы потянуть себя за волосы. Мои глаза расширяются, когда я смотрю на него, замечая бледность кожи и глубокие синевато-фиолетовые мешки под глазами.
Он выглядит больным.
— Они знают, — бормочет он про себя. — Он, должно быть, рассказывает им.
Я делаю шаг вперед, мои внутренности сотрясаются от его бреда. Я не знаю, что его так вывело из себя, но что-то подсказывает мне, что нужно действовать осторожно.
— Ваше Величество, кто знает?
Его глаза переходят на мои, и он подталкивает вперед квадратный деревянный ящик с запыленными петлями из черного металла и изображением, вырезанным на дереве сверху. Подойдя ближе, я понимаю, что это гиена, стоящая на мертвом льве — зубы обнажены, а в черных глазах отражается пламя.
Детали безупречны, и прежде чем я успеваю подумать дважды, мои пальцы уже гладят углубления, завороженные замысловатым рисунком.
— Откройте его, — шепчет Майкл.
Я открываю, и мой желудок взбунтовывается от увиденного, тошнота подкатывает к горлу. Это
— Это…? — спрашиваю я, переводя взгляд с Майкла на дядю.
Раф кивает, его ноздри раздуваются, когда он стучит основанием трости по полу.
— Здесь записка, — шепчет Майкл, его голос дрожит.
Он протягивает мне лист бумаги, но прежде чем я успеваю разглядеть, что там написано, дверь распахивается, и Тристан вальсирует внутрь, словно ему принадлежит вся комната и все, кто в ней находится. Его пронзительные нефритовые глаза останавливаются на мне, его взгляд скользит вверх и вниз по моей фигуре, вспыхивая, когда он пробегает по моим распущенным волосам.
— Тристан, наконец-то, — Майкл выдыхает.
— Ты звал, брат? — Тристан улыбается, проходя дальше в комнату. — Ты выглядишь ужасно, плохо спал?
— Сейчас не время для шуток, — вклинивается дядя Раф. — Я требую созвать встречу с Тайным советом.
Смятение проникает в меня, как падающий лист бумаги. Мой дядя ненавидит Тайный совет и всё, за что они выступают. Отчасти именно из-за них моему отцу пришлось просить о помощи в первую очередь; он наполнен эгоистичными людьми, которые забыли о нашей стране и стали беспокоиться только о своей жадности.
— Дядя, честно, как ты думаешь, что Тайный совет может сделать?
Он снова хлопает тростью по земле.
— Молчи, девочка. У нас нет времени на глупые вопросы.
Его слова ударяют меня по лицу так же уверенно, как если бы это была его рука.
Голова Тристана резко поворачивается, его взгляд сужается.
Кулак Майкла бьет по столу, пряди его обычно зачесанных назад волос спадают на лоб.
— Не смей требовать от меня что-то, Рафаэль. Я — король, а ты — никто.
— При всем уважении, Вы сильны лишь настолько, насколько сильно ваше самое слабое звено, Ваше Величество, а слабых звеньев явно много, если моего сына так легко похитили, — Рафаэль подходит ближе, ткнув пальцем в воздух. — Ваш отец никогда бы этого не допустил.
Тишина. Напряженная, тяжелая тишина.
— Не хочу прерывать это увлекательное шоу, — бурчит Тристан. — Но почему я здесь?"
— Да, — огрызается Майкл, поворачиваясь к Рафаэлю. — Уходи. Прежде чем я достану пистолет и пристрелю тебя там, где ты стоишь.
— Ваше Высочество, я…
— Я сказал, уходи! — его голос отражается от мебели и эхом разносится по стенам так громко, что вибрируют мои барабанные перепонки.
Мои глаза летают туда-сюда между ними, мой живот скручивается в узел.
Раф кланяется в пояс, затем встает и направляется ко мне. Он берет меня за руку, толкая меня вместе с собой, пока тянет нас к двери. Я вздрагиваю от его крепкой хватки, но позволяю ему тащить меня вперед, не желая устраивать сцену перед людьми, против которых мы пытаемся восстать.