Принцесса Иляна
Шрифт:
– Он не похож на меня?
– как-то раз спросил Дракула у жены, когда она в один особенно солнечный день ходила по комнатам второго этажа и проверяла, хорошо ли слуги вытирают пыль.
Услышав вопрос, Илона вмиг вспомнила все разговоры при дворе о сомнительности происхождения Ласло, поэтому забыла про пыль и как можно убедительнее произнесла:
– Нет-нет, он похож. Но не так, как ты думаешь. У него во многом твой характер, упрямый, но если ты упрямишься открыто, то твой сын надевает шкуру ягнёнка. Так его научили при дворе епископа.
– А вот путешествовать, похоже, не любит, - заметил Дракула.
– Помню, в его годы я всегда был рад отправиться куда-нибудь. Мне не сиделось на месте. Да и сейчас не очень сидится, а он...
– Твой сын любит путешествовать, но не так, как ты, - продолжала убеждать Илона.
– Ты в минувшие годы объездил много земель, а он путешествует по страницам книг. Он только-только открыл для себя Буду, но ты хочешь сразу открыть ему весь мир. Это то же самое, что предложить разом прочесть все книги в библиотеке. Конечно, твой сын упрямится.
Ладислав Дракула подошёл и обнял её:
– Как ты хорошо сказала. Почему ты не говоришь так со мной всегда?
– Как "так"?
– насторожилась Илона и сама почувствовала, что голос её леденеет, а ведь ещё несколько мгновений назад она говорила очень тепло.
Дракула как будто не заметил перемены или предпочёл не замечать, обнял крепче:
– Сердечно, заботливо. Временами ты заботишься обо мне, а временами - только делаешь вид, что заботишься. Раньше я думал, что ты, когда делаешь вид, просто обижена на меня за что-то. Думал, я должен попросить прощения, чтобы ты снова одарила меня тёплым взглядом. А сейчас... не знаю, что думать.
– Я не понимаю тебя, мой супруг, - всё больше настораживалась Илона.
– Ты на моей стороне? Или на стороне Матьяша?
– продолжал спрашивать тот, не разжимая железных объятий и словно прислушиваясь к биению её сердца, которое стучало всё громче, потому что звучали неудобные вопросы. Сердце билось в смятении.
– Что значит "на стороне"?
– в свою очередь спросила Илона.
– Разве есть стороны? Я думала, что наш с тобой брак положил этому конец, и теперь ты и мой кузен Матьяш - верные союзники. Вы оба на одной стороне, а на другой - турки.
В глубине души она чувствовала, что всё не так, но разве могла сказать что-то иное? По-другому говорить не следовало, но Ладислав Дракула разочарованно хмыкнул и разомкнул объятия:
– Так значит, моя супруга, ты из тех, кто стремится угодить всем и каждому, со всеми быть в дружбе? И думаешь, у тебя получится?
Илона молчала, а муж, приняв её молчание за согласие со сказанным, покачал головой:
– Нет, выбрать придётся. И даже если ты не хочешь выбрать, всё равно выберешь. Нельзя вечно улыбаться и направо, и налево и каждому говорить то, что он хочет от тебя слышать. Рано или поздно, чтобы поддержать кого-то, придётся что-то сделать. А если не сделаешь, значит, тем самым покажешь, что выбрала иную сторону. Как бы ты ни старалась, рано или поздно кто-то назовёт тебя предательницей.
Илона смотрела ошарашено и не могла понять, что происходит: "Мы так хорошо говорили и вдруг... такие слова! Почему?" Она ушла из комнаты, так ничего и не сказав, а муж на этом не успокоился. Дракула как будто хотел, чтобы она выбрала сторону до его отъезда, и будто подталкивал к этому выбору: все последующие дни говорил ей резкие слова, причём становился резким почти без причины.
– Ты так довольна, - например, сказал он, видя, что в одной из комнат Илона уже разложила на сундуках и скамьях часть его вещей и вещей Ласло, которые следует взять в дорогу.
– Радуешься моему скорому отъезду? Радуешься, что сможешь спровадить меня?
– Я не понимаю тебя, мой супруг, - холодно ответила ему жена. В то мгновение она действительно хотела, чтобы муж поскорей уехал.
И так же было в другой раз, когда муж произнёс:
– Помнится, ты говорила, что вышла замуж, потому что я понравился тебе. Но, как видно, я оказался не таким, как ты представляла.
Спальню жены он посещать перестал даже в те ночи, когда мог бы. Поэтому казалось странным, что в период ссор ни разу не зашла речь о том, чтобы разъехаться, то есть жить отдельно. "Ничего. В поездке он остынет, обдумает своё поведение и вернётся успокоенным", - думала Илона, которая по-прежнему не хотела жить порознь. Ей просто хотелось, чтобы прекратились странные вопросы, на которые она не знала, что отвечать. Эти вопросы могли кого угодно вывести из терпения!
И вот, наконец, настало утро, назначенное для отъезда. Ясное июльское утро, которое дышало прохладой лишь потому, что было ещё очень рано. Улицы и фасады домов оставались в густой, почти чёрной тени, и лишь небо ярко сияло.
Илона вместе с Йерне и прочей челядью стояла возле открытых ворот и смотрела, как пятеро конных скрываются за углом: муж, пасынок, двое конных слуг, тянущих за собой вьючных лошадей, и один королевский посланец. Однако это не значило, что путешественники так и отправятся в Эрдели впятером: после переправы на будайскую сторону к ним должны были присоединиться королевские чиновники, призванные сопровождать Ладислава Дракулу в поездке, и положенная охрана.
Илона, глядя вслед мужу и пасынку, прежде всего жалела об отъезде Ласло. Накануне она даже попросила его:
– Если будет возможность, пиши мне из Эрдели, как ты там с отцом, - но добавила "с отцом" больше ради приличия. Грубости Дракулы заставили её сердце совсем очерстветь. "У меня есть месяц спокойствия или чуть больше, - говорила она себе.
– Высплюсь, как следует. И к тому же смогу ходить по дому, не опасаясь, что меня вдруг потащат в спальню. Ну, а когда мой муж вернётся, то, надеюсь, наконец, поймёт, как должен себя вести. Господь, сделай так, чтобы Дракула ко мне охладел и не кидался на меня, будто голодный зверь".
Часть VI
Он вернётся?
I
Наконец-то стало возможным пожить спокойно, уединённо. Илона давно этого хотела и вот получила, так что поначалу очень радовалась.
Проводив мужа и пасынка, она вернулась в дом, села за вышивание, но вдруг обнаружила, что засыпает прямо за работой, и подумала: "А ведь я могу пойти в спальню и выспаться. Там сейчас не появится никто, кто стал бы меня будить. Ах, как хорошо!"