Принцесса лилий (сборник)
Шрифт:
Это же так просто!
Надо только вступить в схватку, чтобы липкий страх отпустил душу, – и решение приходит само собой.
Пусть череп, мерцая в полутьме узорами на темени, сколько угодно дожидается ее на кровати, а она будет ночевать в другом месте! Помещений в Аквитанском отеле, слава богу, хватает…
Жанна ехала и улыбалась – впервые за эти дни.
Баронесса де Шатонуар покачивалась в конных носилках и злилась. На всех.
Привечают тут каких-то
Но надо спешить в Ренн – раз Бретань теперь в руках Франции, пора делать большую политику.
…К Аквитанскому отелю подъехали уже в темноте.
Жаккетте даже не верилось, что она снова здесь, приехала в носилках важная, как знатная дама. Было так странно – и не передать. То друзья – Аньес, Ришар, Большой Пьер – были далеко-далеко, а то вот, прямо тут, осталось только выбраться из носилок.
А она, кто теперь она, Жаккетта? Уезжала она просто камеристкой, способной к укладке волос, а теперь она невеста рыжего пирата, восточная звезда и вообще.
Еще мгновение – и она окончательно вернется в Аквитанский отель…
– Приехали, мои дамасские розы, – пират открыл дверцу носилок, помог спуститься Жаккетте и госпоже Фатиме.
Кони переступали ногами, фыркали: им хотелось поскорее освободиться от ноши. От них пахло потом. От конюшни спешил Ришар – обиходить коней. Увидев Жаккетту, замер на месте. Потом закричал:
– Вернулась! Вернулась! Аньес, она вернулась!
Начались праздничные суета и суматоха. Белая головная повязка Аньес слабо светилась в темноте. Так же мерцало белое покрывало госпожи Фатимы.
Жаккетта только и могла, что улыбаться во весь рот, глядя на старых друзей. И гадать, где же лучше всего представить им друзей новых.
– Какая хорошая должна быть кухня у такого роскошного дворца… – невозмутимо заметила госпожа Фатима. – Там, навэрное, тепло-о-о-о…
– Это точно, – заметил подошедший Большой Пьер. – Кухня у нас знатная. Только кухарка вот пропала…
– Господин покажет мне дорогу? – мягко улыбнулась госпожа Фатима, стреляя в Большого Пьера подведенными глазами поверх расшитой золотом повязки, закрывающей половину лица.
Госпожа Жанна была занята приемом баронессы де Шатонуар. Надо было бы уже привыкнуть к ее путешествиям и неожиданным появлениям, но все равно Жанна вздрогнула, услышав знакомое:
– Здравствуй, девочка моя ненаглядная!
– Какими судьбами? – только и смогла сказать она.
– Для перелетных птиц нет преград! – резко рассмеялась баронесса. – Правда, у меня такое ощущение, что я попала в восточный караван. Твои гости – они такие стра-а-анные…
– Мои гости? – удивилась Жанна, присматриваясь к Фатиме и Масруру. – Да я первый раз их вижу!
– Все понятно, – мурлыкнула
– У меня пропала кухарка, – мрачно сказала Жанна. – Поэтому жаркого нет. Сейчас пошлю кого-нибудь в трактир за едой, но придется подождать.
– Тогда вино и сыр, – улыбнулась баронесса. – Вино и сыр. И самые свежие новости.
Жанна с баронессой поднялись в парадные покои, госпожа Фатима с Жаккеттой отправились прямо на кухню.
Аньес в двух словах рассказала, что Филиппа загадочно исчезла, найти ее не удалось и в кухне разруха.
Жаккетте, госпоже Фатиме и Масруру снова пришлось приниматься за дело.
А между тем на улице совсем стемнело. В Аквитанском отеле, замершем за темной стеной, светились лишь кое-какие окна: полуподвальные кухонные, куда мало-помалу стянулись все свободные обитатели Аквитанского отеля, окно малой столовой, где Жанна с баронессой неторопливо беседовали о жизни за бокалом вина.
Темный экипаж медленно ехал по темной улице.
Он миновал Аквитанский отель и остановился у соседнего дома. Экипаж ждали – споро растворились ворота, впуская гостей. Юркая фигурка, угодливо склонившись, открыла дверцу. Из экипажа вышел высокий человек, одетый по итальянской моде. Только в отличие от жизнерадостных средиземноморцев, предпочитающих яркие, сочные цвета, его одежда была темной, вплоть до рубашки черного шелка.
Виконт де Шатолу – а это был он – в руке держал любовно завернутый в обрывок рыбацкой сети черный череп, чьи узоры уже начали мерцать в темноте.
Подручный проводил Волчье Солнышко в пустынный дом, откуда на днях срочно съехали хозяева. Голод, царивший в городе во время осады, сделал их очень сговорчивыми, и они без колебаний приняли предложение людей виконта. Там, в комнате, скудно освещенной подмаргивающей свечой, Волчье Солнышко поставил череп на стол, сам сел в резное кресло и принялся слушать отчет соглядатая.
– Гости из Нанта прибыли, – доложил почтительно подручный, боясь вымолвить хоть одно лишнее слово. – Жерар с ними.
– До этого сопливого щенка я еще доберусь, – мечтательно улыбнулся виконт. – Живьем кожу сниму, прикажу тонко выделать и сделать мне безрукавку. С вышитой гончей на спине. Хорошо, что они тут. Теперь, мой друг, все станет куда интереснее.
Человечек знал, что виконт говорит не с ним, а с черепом.
Поэтому, молча пятясь задом, он покинул комнату.
Виконт с удовольствием потянулся так, что все косточки хрустнули. Положил ноги в мягких замшевых башмаках на стол. Поставил череп на огарок свечи так, чтобы в темноте светились глазницы и челюсть мертвой головы.