Принцесса-невеста
Шрифт:
– Он уже на полпути, – сказал испанец.
– На полпути к своей смерти, вот он где, – ответил сицилиец. – Мы в пятидесяти футах от безопасности, и как только мы доберёмся туда и я отвяжу верёвку… – Он позволил себе засмеяться.
Сорок футов.
Феззик тянул.
Двадцать.
Десять.
Всё. Феззик сделал это. Она достигли вершины Скал, и сначала сицилиец спрыгнул вниз, а затем турок снял принцессу, а испанец отвязал себя и посмотрел со Скал вниз.
Человек
– Какая досада, – сказал турок, глядя туда же, куда и испанец. – Такой скалолаз заслуживает лучшего, чем… – Он замолчал.
Сицилиец развязал узлы, удерживающие верёвку на дубе. Верёвка, казалось, ожила, словно великий водный змей, наконец возвращающийся домой. Она хлестнула по вершине скалы, а затем спиралью исчезла в освещённом луной канале.
Сицилиец захохотал, и смеялся до тех пор, пока испанец не сказал:
– Он сделал это.
– Сделал что? – Горбун стремглав бросился к краю утёса.
– Вовремя отпустил верёвку, – ответил испанец. – Видишь? – Он ткнул пальцем вниз.
Человек в чёрном буквально висел в воздухе, цепляясь за отвесную скалу, в семи сотнях футов над водой.
Сицилиец был заворожён этим зрелищем.
– Знаете, – сказал он, – я сделал смерть и умирание предметом своего изучения и стал отличным экспертом, и вам будет интересно узнать, что он умрёт задолго до того, как коснётся воды. Его убьёт падение, а не столкновение.
Человек в чёрном беспомощно болтался в воздухе, схватившись за Скалы обеими руками.
– О, мы ведём себя так грубо, – продолжил сицилиец, повернувшись к Лютик. – Уверен, тебе хочется на это посмотреть. – Он подошёл к ней и поднёс её, всё ещё связанную по рукам и ногам, к краю утёса, чтобы она могла увидеть последние жалкие усилия человека в чёрном в трёх сотнях футов под ними.
Лютик закрыла глаза и отвернулась.
– Нам не пора двигаться? – спросил испанец. – Мне казалось, ты говорил, что время очень важно для нас.
– Да, да, – кивнул сицилиец. – Но я не могу пропустить такую смерть. Если бы я мог устраивать подобные смерти каждую неделю и продавать на них билеты, я бы смог совершенно забросить все эти наёмные убийства. Только взгляните на него – как считаете, у него мелькает жизнь перед глазами? В книгах всегда так пишут.
– У него очень сильные руки, – заметил Феззик. – Он долго держится.
– Он вряд ли удержится дольше, – возразил сицилиец. – Он должен скоро упасть.
В этот момент человек в чёрном начал карабкаться наверх. Медленно, ясное дело. И с огромным трудом. Но всё равно, не было ни малейшего сомнения в том, что, несмотря на отвесность Скал, он направлялся ввёрх.
– Невообразимо! – воскликнул сицилиец.
Испанец огрызнулся:
– Перестань повторять это слово.Было невообразимо, что кто-то может следовать за нами, но стоило нам обернуться, и этот человек в чёрном был сзади. Было невообразимо, что кто-то мог плыть так же быстро, как и мы, и несмотря на это он сократил отставание. Теперь и это невообразимо, но посмотри –
Человек в чёрном и в самом деле поднимался. Каким-то почти чудесным образом его пальцам удавалось находить трещины для опоры, и теперь он был на пятнадцать футов ближе к вершине и дальше от смерти.
Сицилиец накинулся на испанца, проявленное неповиновение зажгло дикий огонь в его глазах.
– У меня лучший ум из всех, что когда-либо были направлены на преступные цели, – начал он, – поэтому, когда я говорю что-то, это не догадка, это факт! И факт в том, что человек в чёрном непреследует нас. Существует более логичное объяснение: он – обычный моряк, который в свободное время занимается скалолазанием, и у его маршрута случайно оказался тот же конечный пункт, что и у нашего. Эта версия полностью удовлетворяет меня и, я надеюсь, тебя тоже. В любом случае, нам нельзя подвергать себя риску того, что он увидит нас вместе с принцессой, поэтому один из вас должен его убить.
– Мне сделать это? – поинтересовался турок.
Сицилиец покачал головой.
– Нет, Феззик, – ответил он наконец. – Мне нужна твоя сила, чтобы тащить девчонку. Бери её и пошли. – Он повернулся к испанцу. – Мы направимся прямо к границе Гульдена. Догоняй нас сразу же, как он умрёт.
Испанец кивнул.
Сицилиец прихрамывающей походкой удалился.
Турок поднял принцессу и последовал за горбуном. Уже почти скрывшись из вида, он обернулся к испанцу и крикнул:
– Догоняй нас побыстрее.
– Разве я не делаю этого всегда? – Испанец помахал рукой. – Пока, Феззик.
– Пока, Иниго, – ответил турок. Он ушёл, и испанец остался в одиночестве.
Иниго подвинулся к краю утёса и со своей обычной быстрой грацией встал на колени. Теперь уже в двухстах пятидесяти футах под ним человек в чёрном продолжал своё болезненное восхождение. Иниго лёг, уставившись вниз, пытаясь пронзить взглядом лунный свет и понять секрет скалолаза. Долгое время он лежал, не двигаясь. Иниго был хорошим учеником, но не слишком быстрым, поэтому ему было необходимо время. Наконец он осознал, что каким-то таинственным образом человек в чёрном сжимал кулаки и вталкивал их в камни, используя их для поддержки. Затем он вытягивал другую руку вверх, находил трещину в камне, снова сжимал руку в кулак и втискивал его внутрь. Когда он мог найти опору для ног, он использовал её, но в основном подъем был возможен только за счёт втискиваемых кулаков.
Иниго был восхищен. Человек в чёрном, верно, был действительно выдающимся искателем приключений. Он уже был достаточно близко для того, чтобы Иниго смог разглядеть, что на нём была маска, чёрный капюшон почти полностью закрывал черты его лица. Тоже преступник? Вероятно. Но зачем тогда им драться, и для чего? Иниго покачал головой. Какая досада, что такому славному парню придётся умереть, но у него был приказ, так что ничего не попишешь. Иногда распоряжения сицилийца были ему не по нутру, но что он мог поделать? Без мозгов сицилийца он, Иниго, никогда не смог бы выполнять работу такого масштаба. Сицилиец был мастером планов. Иниго был созданием момента. Сицилиец сказал «убей его», так что не было смысла растрачивать своё сочувствие на человека в чёрном. Однажды кто-нибудь убьёт Иниго, и мир не остановится для того, чтобы оплакать его.