Принцесса в академии
Шрифт:
– …например, если впередистоящий претендент на трон поскользнется на куске мыла?
– Если восемьдесят таких претендентов поскользнутся, – кивнул Озриэль. – Что касается стратегии, то одним из главных её элементов он считает… династические браки.
Он перевел дух и сделал выразительную паузу.
– Постой-постой, о чем ты сейчас? Неужели Орест…
– Да. И… – Озриэль набрал в легкие воздуха и выпалил: – И не только он.
На последнее я не обратила внимания.
– Ты же сказал,
– Я ошибся. Раньше так и было… но не в этот раз. Хотя подождём ещё недельку. Может, всё уладится само собой.
Здорово. Подземный мир целую неделю обсуждал мой предстоящий брак, о котором меня забыли предупредить. В памяти внезапно всплыли фаршированные обручальными кольцами рыбешки, и под ложечкой противно засосало.
– О, кажется, это там Индрик. Послушай, Озриэль, давай немного отложим этот разговор. Если честно, я и вовсе не вижу в нём необходимости. Я просто скажу Оресту «нет», и всё. Но думаю, до этого даже не дойдёт. Не знаю, почему твои родственники так переполошились и… Индрик что, знаком с Эмилией?
Озриэль тоже повернулся в ту сторону, где сейчас стояли солист «Бешеных ноток» и моя напарница, и почесал в затылке.
– Ну, вообще-то да… А ты разве не знала?
– Не знала о чем? Что они знакомы? Нет, Эмилия не упоминала, наверное, к слову не пришлось.
Ифрит покосился на меня со странным выражением, но промолчал.
Мы находились всего в нескольких шагах от друзей, но из-за падающей тени они нас не видели. Зато их самих окружало аж пять светильников. До меня донеслись обрывки фраз:
– …отличное выступление…
– …думал, что не придёшь…
– …подруга…
– …рад…
Во время беседы Индрик неловко переминался с ноги на ногу. В движениях сквозила несвойственная ему скованность. Он взял с барной стойки светильник и принялся рассеянно крутить его, потом спохватился, потянулся поставить на место, промахнулся, и очередная летучая мышь полетела на пол. Они с Эмилией одновременно наклонились, пытаясь её перехватить, стукнулись лбами и обменялись неловкими смешками…
Я вдруг с изумлением поняла, что Индрик смущен. Не просто смущен – в панике. Индрик, который походя одаривает букетами и улыбками десятки девушек, снится доброй половине жительниц Потерии и которого недавно чуть не растерзали поклонницы, в этот момент мучительно краснел и заикался, глядя на Эмилию снизу вверх.
– Озриэль, что это с ним? Почему Индрик так странно себя ведёт?
– Мой обширный опыт в данной области подсказывает, что именно так ведут себя парни, когда им очень нравится какая-то девушка.
– То есть хочешь сказать, что он влюблен в Эмилию?
– Да, – просто ответил Озриэль.
Горло пересохло от волнения, когда я задавала следующий вопрос:
– А ей? Как думаешь, ей
– Ну, если у девушек набор признаков тот же, то несомненно.
Меня обдало горячей волной от макушки до пяток.
– И ты не имеешь ничего против? – прошептала я.
– А с чего бы мне возражать? – удивился Озриэль. – Вообще-то я даже рад. Надеюсь, они все сегодня выяснят. Индрик мне в последнее время все уши прожужжал об Эмилии, но я думал, она для него одна из многих. В итоге, сталкиваясь с ней, не знал, куда деваться от неловкости.
Эмилия всё это время продолжала безотчетно полировать свой камешек. Индрик указал на него пальцем, видимо, спрашивая разрешения посмотреть ближе, и девушка без колебаний ему это позволила.
– Кстати, ту первую песню он написал специально для неё и…
Я быстро накрыла его рот ладошкой.
– А вот теперь мне нужно сказать тебе кое-что важное, – сказала я и, взяв его за руку, потянула прочь.
– Куда мы?
– Увидишь.
– А они?
– Им сейчас не до нас.
Глава 21,
В которой много романтики и разного рода признаний
Ифрит послушно следовал за мной всю дорогу, не выпуская руку. Когда мы вышли на террасу, в небе томилась бледнеющая луна, готовая через пару часов встретиться с рассветом, и дул свежий ветерок. На лице оседали крупинки песка. Ночь озарялась зелеными вспышками: Шаказавр по-прежнему служил маяком, хотя за последние полчаса на вечеринке не появилось ни одного нового гостя.
Я подвела Озриэля к каменным перилам и повернулась. Он с интересом оглядывал площадку.
– А я и не знал про это место. Тут даже уютно…
– Озриэль, я тебя люблю, – выпалила я и, воспользовавшись тем, что он оцепенел, торопливо продолжила: – Знаю, что подобные признания не делаются вот так и что мои слова могут показаться странными в свете поисков жениха, но это правда! Я не говорила тебе об этом, потому что не хотела мешать вам с Эмилией, а потом оказалось, что никаких вас и нет! Конечно, мои откровения сейчас как гром среди ясного неба, мы ведь с самого начала определились, что будем только друзьями, но я готова бороться за твою любовь, и…
К нему наконец вернулся дар речи.
– Как ты могла? – возмутился он.
– Конечно, нужно было тебя подготовить, а не так с хо– ду и…
– Нет, это я тебя люблю! – перебил Озриэль. – И должен был сказать об этом первым!
– Значит, я поторопилась?
– Или я опоздал.
– Поправьте меня, но разве это не то, что называют «взаимная любовь»?
Мы одновременно повернулись в сторону темного угла на стыке стены и перил, откуда раздался этот голос.
Паук просеменил вперёд.