Принцессы немецкие – судьбы русские
Шрифт:
На самом деле все было куда серьезнее. Александра Федоровна пришла к убеждению, что Распутин – личный посланник Бога к ней, к ее мужу, к России. Ее молитвы за сына не находили отклика. Его молитвы всегда были услышаны: мальчик, пусть на время, но выздоравливал. Это было для нее неопровержимым доказательством божественной миссии Распутина.
Пройдут годы, и Александр Федорович Керенский, глава недолго просуществовавшего Временного правительства (это он сослал царскую семью в Сибирь, желая спрятать ее от разъяренной толпы, а на самом деле невольно отдал в руки убийц), напишет: «Без Распутина не было бы Ленина». В этом Керенский, несомненно, прав. Но цепочка причинно-следственных связей начинается раньше. Зависимость такая. Женитьба Николая на Александре – рождение наследника, больного гемофилией. Появление целителя-Распутина – ненависть к царской семье, управляемой развратным мужиком. Революция – беспомощность Временного правительства, возглавляемого Керенским, – Ленин. Разумеется, было и многое другое. К примеру, революционная ситуация, когда низы не хотят, а верхи не могут (или наоборот – сути дела это не меняет). Была еще война, бессмысленная и беспощадная. Был голод, спровоцированный жадными дельцами. Многое было. Но появление в России последней немецкой принцессы, ставшей русской государыней, без сомнения, сыграло в судьбе империи роковую роль.
В августе 1914 года началась Первая мировая война, в которую были втянуты восемь государств Европы (Германия и Австро-Венгрия – с одной стороны, Великобритания, Россия, Франция, Бельгия, Сербия и Черногория – с другой). Со временем война охватила 38 государств с населением более полутора миллиардов человек. В ней участвовало две трети обитателей земного шара. Численность воюющих армий к началу 1917 года составляла 37 миллионов человек, а всего в годы войны было мобилизовано 70 миллионов; 9,5 миллиона было убито, 20 миллионов ранено. Россия мобилизовала 16 миллионов, потеряла 1,8 миллиона человек.
Боль надрывала сердца людей во всем мире. Солдатские могилы, калеки, вдовы, сироты… Счет шел на миллионы. А война, ненасытная, продолжала пожирать людей. В тылу ни на миг не оставляла тревога за отцов, мужей, братьев, сыновей. Подступал голод, уходила надежда.
В годы бедствий для народа, для государства главная опора – единство. В большинстве воюющих стран, имеющих опыт демократического правления, партии и общественные движения отложили споры до лучших времен, до победы. Народы, по крайней мере в большинстве, поддерживали свои правительства. В России – не то. К началу рокового для нее 1917 года пропасть между властью и почти 180-миллионным народом все углублялась. С той же неотвратимостью росла пропасть между правительством и парламентом, внутри парламента, между политическими партиями. Народ хотел хлеба, мира, покоя. Власть хотела одного: власти. Как можно больше власти. «Хозяйке земли русской» требовалось не просто больше власти. Ее устраивала только власть неограниченная.
В борьбе за первенство правители России выпустили из-под контроля события, которые вели к гибели и государства, и их самих. Думаю, для того, чтобы читателям была ясна роль Александры Федоровны в крушении Российской империи, нужно хотя бы кратко рассказать о расстановке сил в управлении государством в то время. А заодно показать, что такое самодержавная монархия и как она опасна для страны, когда неограниченная власть оказывается в руках людей некомпетентных, зато крайне амбициозных. В правителях у Российской империи в начале XX века недостатка не было. Наверное, нужно напомнить обо всех, чтобы было ясно, как обстояло дело накануне гибели империи и какую роль в управлении государством играли те, кто называл себя хозяевами земли русской.
Начну с парламента – Государственной думы. Этот законно-совещательный орган представительной власти был учрежден Манифестом Николая II от 17 октября 1905 года в надежде прекратить массовые революционные выступления. Впервые в истории народ получил право избирать своих представителей для участия в управлении государством. Правда, женщины, студенты и военнослужащие избирательных прав не удостоились.
На открытии I Государственной думы 27 апреля 1906 года в Георгиевском зале Зимнего дворца император произнес тронную речь:
Всевышним Промыслом врученное мне попечение о благе Отечества побудило меня призвать к содействию в законодательной работе выборных от народа… Приступите с благоговением к работе, на которую я вас призвал, и оправдайте достойно доверие Царя и народа. Бог в помощь мне и вам.
«Я вас призвал…» А призвать-то вынудили. Даже (в кои-то веки!) вопреки уговорам жены не уступать никому ни крупицы власти. Он готов был поддаться ее уговорам, не подписывать уже несколько дней лежащий на столе Манифест. Но в его кабинет с пистолетом в руке вошел великий князь Николай Николаевич: «Если ты не подпишешь, я застрелюсь у тебя на глазах!» Стреляться великому князю не пришлось. А вот Александра Федоровна, и до этого дядюшку мужа не жаловавшая, возненавидела его страстно.
Когда началась война, Николай Николаевич был назначен главнокомандующим русской армией. Распутин сообщил ему, что намерен выехать на фронт для «поднятия морального духа» войск. Главнокомандующий любезно согласился: «Приезжайте, я вас повешу!» Этого ему не простят. Александра Федоровна толкнет императора на самоубийственное решение: стать главнокомандующим русской армией, отстранив с этого поста Николая Николаевича, чья популярность в войсках была огромна:
Он (Распутин. – И. С.) любит тебя ревниво и не выносит, чтобы Николаша (великий князь Николай Николаевич. – И. С.) играл какую-нибудь роль.
Согласившись на уговоры супруги, Николай Александрович стал главнокомандующим, что деморализовало армию и приблизило гибель империи. А царица, ничего не понимая в происходящем, счастливая тем, что все сделано, как ей хотелось, с восторгом будет писать:
«Наш Друг вовремя разглядел карты, умолив выгнать Николашу и самому взять командование».
Зато ненавистного дядюшку Александра Федоровна невольно спасла: отстраненный от командования армией, он был направлен на Кавказ, во время революции уехал во Францию и оказался одним из немногих Романовых, кому посчастливилось умереть своей смертью. Это случилось в Антибе, в 1929 году. Его похоронили со всеми воинскими почестями, подобающими главнокомандующему союзной армии. Несуществующей армии бывшего союзника…
Но это еще впереди. А вот к сотрудничеству императора с народными избранниками Манифест не привел: доверия не было. Председатель IV Государственной думы Михаил Владимирович Родзянко (глава Думы двух последних созывов, позднее – один из идеологов белого движения, сторонник Корнилова и Деникина; умрет в эмиграции) за несколько дней до революции будет умолять императора дать народу хоть какие-то права и свободы, чтобы предотвратить взрыв. Николай ответит: «Вы хотите, чтобы я повторил вам 17 октября? Ни за что!». Александра Федоровна не зря изо дня в день уговаривала его не делиться властью. А ведь не исключено, что, прислушайся император к вовсе не стремившемуся к потрясениям Родзянко, – и (не могу не повториться) судьба России и династии была бы иной.
Кроме думы в управлении страной участвовал Государственный совет, учрежденный в 1810 году указом Александра I. За сто лет высший законосовещательный орган державы стал вполне законопослушен. А законом в России был царь. Это в других странах монарх – всего лишь «первый среди равных». У нас царская власть – от Бога. До 1905 года членов Государственного совета назначал царь. После Манифеста 17 октября половину – избирали. В выборах участвовали только духовенство, помещики, буржуа и профессура. Госсовет обсуждал законопроекты, рассмотренные Думой, и передавал их на утверждение государю. Ну, а уж утверждать или не утверждать, решал только самодержец.