Принцип иллюзии
Шрифт:
– Я не очень хорошо себя чувствую, - Саран постаралась шмыгнуть носом, вышло не очень убедительно, поэтому она быстро уточнила: - Горло болит.
– Заедем по пути в аптеку.
Какая жалость, что она не умеет читать мысли! Впрочем, и без телепатии было ясно: Луиджи не отвяжется. Обычно он был куда сговорчивее, так что либо вознамерился вытащить ее из дома любой ценой, либо знает, что она знает... А, к черту! Не может же она всю жизнь теперь не выходить из комнаты? Если не сейчас,
– Дашь мне минутку?
– спросила она, мило улыбнувшись.
Если Луиджи и почуял подвох, то ничего делать не стал.
– Я подожду внизу, - сказал он и вышел.
Саран прикусила ноготь, раздумывая. Допустим, она помешает Эдриану осуществить задуманное. Что дальше? Он ее силком вытолкает из дома? Но тогда и контур ставить не надо - можно сразу в клетку посадить. Возможно, придумает новый предлог. А если и на этот раз ничего не выйдет? Либо отстанет, либо расскажет обо всем Луиджи. Как ни крути, а ситуация паршивая. Позволить Эдриану свободно колдовать нельзя. Каким бы хорошим человеком его ни считал Луиджи, а он все равно оставался шаманом, первым врагом для лисы.
Время шло. Так и не придумав ничего конкретного, Саран вышла из своей комнаты и направилась в ванную. Что делать потом, потом и будем думать. Сейчас надо разбираться с насущными проблемами. Она достала из пачки новый рулон туалетной бумаги, бросила его в унитаз и спустила воду. Потом сняла с держателя лейку душа, зажала его сидением и повернула вентиль. Это должно было занять Эдриана на некоторое время.
Она быстро спустилась по лестнице к дожидавшемуся ее Луиджи.
– Поехали!
2
Выйдя из дома, Саран мгновенно опьянела от распахнувшегося перед ней пространства. Идя к машине, она вертела головой во все стороны, пытаясь разглядеть все то, что ускользнуло от ее внимания в день приезда и не было видно из окна. Монтевиетто располагался на вершине холма, а дом Эдриана находился в самом центре. От того места, где стояла Саран, узкие улочки уходили вниз, изгибаясь под самыми неожиданными углами. Причудливый рельеф диктовал архитекторам древности свои правила, и теперь, смотря на город практически с самой вершины, Саран видела перед собой странный лабиринт. Казалось, в нем не было ни одного прямого угла, ни одного ровного участка длиной больше ста метров.
'Без карты далеко не уйдешь', - с сожалением и в то же время азартом подумала она.
Спасибо Луне, отъехали они до того, как Эдриан обнаружил диверсию. Эргенте не включил радио, и они проделали весь путь в относительной тишине, только иногда Луиджи указывал ей на какие-то интересные места, мимо которых они проезжали. Когда въехали во Флоренцию, Луиджи на мгновение оторвался от дороги и сказал:
– Parlero in italiano.
– Но я...
Он покачал головой и повторил:
– No, solo in italiano.
И сдержал обещание. С этого момента он говорил только по-итальянски, причем много. Кажется, рассказывал про город и его историю. Три слова повторялись чаще остальных: 'palazzo', 'ponte' и 'Medici'. Саран понимала примерно треть сказанного, в основном, благодаря знанию французского. Плюс Луиджи все же старался говорить медленно и внятно, хотя, отвлекаясь на дорогу или еще что-нибудь, то и дело возвращался к привычному темпу речи.
Немного покружив по городу, они остановились у банка. В отделении царил хаос. Саран не была уверена насчет дня недели, но вроде бы был не выходной - так откуда столько народу? Несмотря на разгар лета, все окна были закрыты, и в помещении стояла ужасная духота. Крики, звон телефонов, треск кассовых аппаратов - все это создавало невообразимый шум. На этот раз Саран не понимала ни слова, сколько бы ни прислушивалась. Впрочем, создавалось впечатление, что и люди вокруг - тоже.
Луиджи взял Саран за руку и потащил сквозь галдящую толпу в конец зала. Там подпирал дверь замученного вида клерк. Эргенте обратился к нему с просьбой, но клерк лишь покачал головой и указал на людей в зале. Тогда Луиджи достал портмоне, отсчитал несколько купюр и протянул их клерку вместе с паспортом. При этом он продолжал что-то настойчиво ему втолковывать, так что и впрямь стал похож на итальянца. Клерк колебался еще несколько мгновений, но потом все же кивнул и скрылся за дверью, которую до этого охранял. Вернулся он через секунд пятнадцать, и несчастное выражение на его лице сменилось фальшивой улыбкой профессионального служащего.
– Seguimi!
– слегка поклонился клерк и жестом предложил следовать за собой.
Он провел их в небольшую комнату без окон и каких-либо украшений. Голые серые стены. Низкий, неуютный потолок. Чуть ли не треть пространства занимал стол, из противоположной стены выступала массивная металлическая дверь. Гула голосов здесь было не слышно, и от этого даже сам воздух казался чище и прохладнее. Если бы еще не низкий потолок... Саран переступила с ноги на ногу и едва сдержалась, чтобы не обхватить себя за плечи. Раньше у нее приступов клаустрофобии не наблюдалось. Последствия психотравмы?
Клерк попросил Луиджи подождать и направился к металлической двери. Он некоторое время возился с замком: набирал код, прикладывал магнитный ключ, снова стучал по клавишам... Саран тем временем разглядывала маленькие темные полусферы камер на потолке и стенах, разбросанные, словно в беспорядке: одна над входом, другая в углу напротив стола, третья прямо над столешницей.
– Муляжи, - прошептал Луиджи, наклонившись к самому ее уху.
– Настоящие камеры намного меньше и лучше спрятаны. Это чтобы сбить с толку грабителей.