Притчи. Стихи. Рассказы 1-15
Шрифт:
Но прежде чем описать сцену с водителем — которая достойна внимания — сначала нужно описать и небольшую сцену с лесником, — тем более, что человек этот хороший и любо-дорого хотя бы прочитать о таких людях, не говоря уж о встречах с подобными.
Добрый сначала планировал приехать на своей Ладе, погрузить в вызванную Газель дерево, а затем сопроводить грузовую машину на своей, — а вернее будет сказать, провести до своего адреса. Но машина его невзначай сломалась; поломка была несерьёзной, но тем не менее лучше было не ехать, хотя машина была и на ходу. И Добрый даже был рад проехать на общественном транспорте, «будто с личным водителем» — смеялся он про себя по дороге.
Он приехал заранее, к двум часам, а с водителем Газели он договорился на три. Он понимал, что дед лесник хоть и добрый, но доброта его тоже имеет некоторые материальные причины. Причина бесплатности леса была в том, что лес валялся наверно уже не первое, а может и не второе лето. Но Доброму какая разница? Лес был приличный, не смотря на то, что несколько был поеден личинкой жука «короеда», — ну а то, что он мок под дождём, то тут «не было бы счастья, да несчастье помогло», то есть если бы брёвна и жерди были очищены от коры, то не завелась бы личинка, но зато лес подгнил бы, а так, хоть под корой он был немного подъеден, но зато кора уберегла саму древесину от дождя и от гнили. Впрочем, справедливости ради, скажем, что обтёсаное дерево может и с десяток лет пролежать под дождём и быть пригодным для стройки; впрочем, так же нужно и заметить, что и короед это не жук, с смешным названием «Типограф», которые обитают в домах, — личинка же уличного жука короеда, с названием «Усач», питается поверхностным слоем дерева и греется самой корой, тогда как домашний жук точит всю древесину без разбора, не взирая ни на какую глубину и жёсткость.
Словом, лес был на четвёрку, но лесник, знакомый с вредностью клиентов, не рискнул его продавать; ведь клиент как рассуждает: «я же плачу деньги цельные, необорванные — так почему же я за них должен *приобретать* неполноценный товар».
Вышло ни без накладок. Когда Добрый выбрал из кучи древесины пригодный и нужный по параметрам для его стройки лес, он пошёл отблагодарить благодетеля. Лесник был дома и вышел на стук в окно.
«Айда, пройди.» — пригласил лесник в свой двор. К слову сказать, двор тоже был как бы характеристикой его доброты, потому что не имел ворот, а был по-сути из трёх стен и любой мог бы войти в него «без стука», ну и украсть что ни будь тоже мог. Правда была при дворе собака без привязи, дворняга, — Добрый давно заметил её, когда возился с древесиной поодаль и с опаской предчувствовал неприятности с её стороны — он понимал, что она хоть и мирная по видимому, может кинуться, исходя из защиты дома когда он приблизится. Так и вышло. Когда Добрый прошёл во двор, собаки ещё не было, она куда-то отлучалась. Во дворе у лесника был ещё какой-то мужик, то ли рабочий, то ли просто друг или родственник. И вот Добрый с благодарной улыбкой стал отдавать вознаграждение; двое, лесник и его друг стояли рядом, куря сигаретки, и тут влетела дворняга и стала истерически лаять и пытаться укусить. Добрый, вместо того, что бы «испугаться», стал наотмашь махать своими кулаками возле её брызжашей слюнями пасти, и даже один раз угодил ей по черепушке, после чего она не прекратила кидаться, но стала более опаслива.
Лесник кричал на неё «фу!», а вот второй человек, видимо недалёкий, хотя наверно тоже добрый, как и лесник, и с наружностью тоже сухой и твёрдой, но глупые слова промолвил он:
— Да не бойся! Чего ты машешь?
Видимо сложно ему было представить себя на месте Доброго, и видимо мелькающие кулаки Доброго напомнили ему чувство собственной опасности, — видимо он не ожидал, что в чужом дворе возможно быть как бы на правах хозяина и давать кому-то колотушек, пусть и справедливо, — но ему, видимо, сама такая постановка казалась несправедливой. Тем не менее, он, пусть и не совсем будучи согласен, как-то инстинктивно наконец догадался и принял действенные меры по удалению пса, вместо «фу» и «Шарик, прекрати».
3
Добрый отдал леснику тысячу рублей, лесник молча взял её и в глазах его было видно, что он не имеет больше причин задерживать своего бесплатного клиента, так же не было и оценки в его глазах — много это, или мало, тысяча рублей. Добрый же, когда размышлял над этим вопросом, решил твёрдо, что сумма эта самая подходящая для символического награждения, учитывая, что у кого другого он купил бы эти же самые материалы тысяч за шесть. И отдай он, например, две тысячи вместо одной, то это было бы уже слишком и цена эта так сказать «не верила» доброте старца лесника; ну и соответственно, отдай он меньше, то слишком бы это смотрелось неуважительно всё к той же доброте. К слову о ценах вообще, то модный в то время брус стоил тысячу за одну штуку…
И вот, наконец, вспотевший и вымотавшийся от тяжёлой работы, Добрый сидел рядом с водителем Газели, молодым парнем, чуть может постарше Доброго, который во время погрузки Добрым древесины, стоял возле и наблюдал с самым ленивым видом. Есть такое правило у грузоперевозчиков — никому не помогать, по крайней мере бесплатно, из клиентов, — и Добрый был в курсе него. И правило должно выполняться, не взирая ни на какие муки совести — это понимал и твёрдо усвоил перевозчик за годы работы, — как солдат на войне, он не должен никогда ни к кому чувствовать участия и не должен никого жалеть.
И вот какая хитрая штука, судьбоносная штука, предвосхитила эту поездку. Добрый долго искал подходящую Газель, — ему всё время попадались Газели с крытым кузовом и короткие… Ему же нужна была газель длинная и желательно открытая, то есть без тента над погрузочной частью машины. Через добрые полчаса он нашёл эту Газель из сотни может быть объявлений; цена в объявлении была указана 350 рублей — это, вообще говоря, в описываемый момент была стандартная цена у всех грузоперевозчиков. Но что-то всё-таки не дало Доброму спросить — как он обычно делал в предыдущие разы вызовов перевозчиков — какова будет цена? В свою очередь и сам перевозчик тоже не обмолвился ни словом о ней.
— За что сидел? — прямо в лоб задал перевозчик вопрос Доброму, наверно не найдя другой темы для общения.
Добрый немного опешил от неожиданности и усталости.
— Да-а… Ни за что хорошее.
— А где работаешь?
Добрый на этот раз опешил снова, но уже с недобрым чувством.
— Слушай, я же тебя не спрашиваю, где ты работаешь. — отшутился он.
Водитель улыбнулся.
— Да-нет. Я в том смысле, не возникают на счёт партака.
(Партак — это на сленге татуировка,)
— А я в том смысле — ответил решительно тут же Добрый — что ты очень любопытный человек.
Добрый как бы поставил многоточие своим ответом, дав понять, что он не намерен общаться. И причины у него были. Добрый наблюдал этого человека вобщем с полчаса и он ему всё меньше наравился. Это был человек наверно завистливый, мечтавший может в юности попасть в криминальный мир, но происхождение и воспитание, при всём его стремлении, не позволили ему достичь и йоты «блата». Поэтому он, так же из зависти, — в то время как все его знакомые были при деньгах и девушках, — занялся грузоперевозками, где-то раздобыв машину. Может быть это было и не совсем так просто, может быть он перепробовал ни одну профессию, прежде чем пал и сдался, но в общих чертах это было для Доброго (да и в действительности) именно так.
Наступило молчание, водитель вскоре вдруг свернул на объездную дорогу, хотя центральная была вполне свободна. Добрый подумал: уж не накручивает ли он время, ведь цена указана за час.
— Чтоб мусора не остановили. — «по-блатному» выразился водитель, будто прочитав мысли своего пассажира.
Добрый хотел было возмутиться, так как понял, что брёвна из Газели немного торчат и по правилам ПДД на них нужно установить аварийный знак. Но возмущаться не стал, так как не было ни сил, ни желания. Водитель гнал на всех парах, видимо желая доказать свою «блатоту», дескать он *тоже* не уважает закон и всё такое прочее. Кстати, опишем его внешность: это был средне-высокий молодой мужчина, с отрощенной на пару сантиметров густой бородой, волосы его были, как и борода, какого-то жёлто — коричнево — зелёного цвета, — то есть не сказать что он был шатен, а что-то каштановое было в его светлых волосах; глаза его были маленькие, губы толстенькие и брюшко выглядывало из-под несвежей футболки. Что же касается доброго, то он был в сравнении с водителем почти школьник по внешности: сложения был худощавого, роста средне-низкого, волосы его были на пол сантиметра отросшие, так как он обычно стригся налысо, а борода у него почти не росла в принципе, только едва проглядывали пару дней не бритые усы.