Притчи. Стихи. Рассказы 1-15
Шрифт:
В наши дни самые умные люди до сих пор считаю Тарковского не менее, чем гением, — и это те люди, которые пропагандируют вражду к Западу и к нашим современным уже предателям. Можно списать конечно, что патриоты наши не сильно интересуются кино, но вряд ли это так.
Нет, есть такая замечательная особенность у классиков, что их-то классиками называют в последнюю очередь за теми, кто сам себя назвал классиком, или кого классиком назвали враги. Может быть ещё, что есть и место ностальгии по ушедшим литераторам — и так как их не воскресить, то приходится верить, что Ахматова — это Пушкин, а Солженицын — это Лев Толстой, который, к слову, отказался от Нобелевской премии в своё время и факт этот почти неизвестен среди любителей высокого.
А к чему же был описан случай с Мусор-мэном? А наверно к тому, что и многие поклонники лже-классиков сами бы не отказались бы ни от лже-славы, ни от лже-премий, ни от лже-свободы за границей. Не отказались бы подобно той репортёрше, которая брала интервью у своего земляка, зная, что он предал и её, и её знаменитый в России город, и всех людей, которые его любили.
ПСР — 10
VS
Есть два типа людей: которые любят Америку и которые её ненавидят. Не вдаваясь в подробности передадим разговор двух людей, представителей этих двух противоположностей.
— Американцы живут не на своей земле.
— Ну слушай, это было давно «и неправда». Зато они сделали крайне неоценимый вклад в технологии.
— Ты хотел сказать в развлечения?
— А хотя бы и в развлечения. Тебе плохо живётся с их смартфоном?
— Мне-то неплохо живётся «с их смартфоном», но то, что я вижу в этом смартфоне, вот с этим «мне плохо живётся».
— Ты имеешь ввиду безнравственность. Но ведь не одни американцы такие безнравственные. Все люди безнравственные и, как известно, не было бы спроса — не было бы и предложения.
— А я считаю, что наоборот, не было бы предложения — не было бы соблазна.
— Хорошо, тут мы с тобой истины в споре не добьёмся.
— Ну а каково тебе войны по всей планете?
— Но ведь войны устраивает их правительство; сами американцы такие же добрые как и русские.
— Но голосуют же они.
— Ну да, но всё равно они добрые.
— Тут спорить не стану, — слышал отзывы путешественников, которые говорили, что самые гостеприимные люди — в России (я сам был удивлён, честно говоря) и в Америке, и ещё пару стран называли, которых я к своему стыду невежества не запомнил.
Американист улыбнулся.
— Один батюшка мне говорил, что Америка — это престол дьявола…
— А-ха-ха-ха-ха! — рассмеялся америкофил. — Неудивительно, он же русский…
— То есть ты хочешь сказать, что русский равно антиамериканист?
— Я думаю это всем известно?
— Положим так. Но отчего же?
— От зависти.
— Да ведь Россия богаче Америки по своим территориям и природным ресурсам. Россия сейчас, можно сказать, единственная и действительная империя, не смотря на то, что она уже не называется так, но всё же, даже распавшись, она осталась не просто страной, а несомненной империей.
— Ну это ты можешь детям школьникам рассказывать. А в наше время всем известно, что империя меряется деньгами, а не землями.
— Кто это тебе сказал?
Америкоман задумался и не нашёлся что ответить.
— А как тебе название «сверх»-держава? — задал вопрос россиянин. — «Super»-держава — на их языке.
— А что тебя смущает?
— Да нет, ничего… Просто — сверх чего?
— Сверх других.
— Ты хочешь сказать, что развратная и бескультурная Америка может идти в сравнение хотя бы с одной из существовавших когда бы то ни было великих стран? Думаю ответ очевиден и даже глупо сравнивать этих «фриков» (чудаки — на их языке), пусть они и с деньгами, с культурами и цивилизациями, пусть и не сделавших ни подобных и никаких прорывов, как пиндосы.
— Да нет, сейчас время другое. — заторопился американист. — Мне-то как раз наоборот кажется, что именно глупо сравнивать древние цивилизации с этой, — но только в пользу этой цивилизации, а не древних…
— Не не не не не. Если б просто время было другое, то и не нужно было бы этого «сверх-слова» «сверх-держава». Я даже думаю, что капиталисты американцы прекрасно отдавали себе отчёт в сочинении этого наименования — они люди всё-таки неглупые — и нарочно попрали как бы ногами все былые достижения, предоставив Миру технологии, порнографию, весёлый мат в прямом эфире телевидиния (которое кстати изобрели русские) — одним словом свободу, свободу безобразную, свободу от законов марали, а и от наследия предков, которые, не смотря на всю свою кровожадность, всегда чтили какую-то чистоту, — да ум, в конце концов! И им бы стыдно было унижаться осознанно, да ещё и называть это свободой.
Нет, вот хоть ты тресни, а я не сомневаюсь в том, что «сверх»-то их — это не только богатство и власть, нет, это нос их задрат в «сверх».
— Я тебя понял. Слушай, русских называют рабами и я вижу сейчас перед собой насколько оправдано это прозвище. Ты конечно же мне возразишь и скажешь: «Мы рабы всего хорошего и только. А безнравственная Америка свободна лишь в мерзостях».
Русский как-то покраснел…
— Нет, я же сказал уже, что и американцы — добрые люди…
— Да ладно, не оправдывайся! — ухмыльнулся американист. — Тебе не к лицу, ты же гордым должен быть, что ты истинно «раб божий» — то есть не божий, а «нравственный». Ха-ха-ха-ха!
Русский немного овладел собой.
— Я понимаю твой сарказм, но тем не менее…
— А тем не менее, брат, время всё-таки действительно сейчас другое. И кто знает, может в истории Америка и действительно займёт место сверх-державы, как страна, сделавшая невиданный доселе шаг, сломав стереотипы и принесши новое развитие всей планете…
— Ни за что не поверю! Нет, оно конечно может так и будет потом в учебниках, — да только это будет всё неправда. Вот что.
— Ну, правда или неправда, это не нам с тобой решать. Большое видится издалека, и потомкам врядли удастся ошибиться.
Оба помолчали, затем российский патриот снова сказал:
— Слушай, а как они едят эти помои — молоко с кукурузой, из тарелки ложкой? А-хах!
— Ну наверно так же, как ты ешь овсяную кашу, которая выглядит тоже невесьма аппетитно.
— Да нет. Хе-хе. Я серьёзно, я как-то раз попробовал так перемешать — ну это есть невозможно!
— Ну и они бы так же сказали, да только не скажут, потому что им ни до тебя, ни до кого — дела нет. А вот ты, я гляжу, без них жить не можешь…
— Я бы с удовольствием без них жил, если бы треклятой Америкой не было наполнено всё вокруг.