Притворщик-2, или Сага о «болванах»
Шрифт:
— Очень хочется во все это верить.
— Ну, так верьте.
— Рад бы, старина, да не могу, — молвил он, — Майкл, — тот выскочил у меня из-за спины и размахнулся, — стоп! Успокойся, сходи, последи за обстановкой, — тот разочарованно побрел на выход. — И скажи Мэри, чтобы принесла нашему другу лекарство.
Какие у них все-таки интересные имена: Джон, Мэри, Майкл. Тот здоровяк, что притащил меня сюда, наверняка Том.
За стенкой опять мерзко заиграли на гитаре. Бить морды у крошки Мигеля получалось намного лучше.
— Не желаете еще что-нибудь рассказать, Евгений?
— Открою все тайны Кремля, Джон, только отнимите у этого Элвиса гитару.
— Увы, — он развел руками. — Не могу, у нас демократия. А вот насчет тайн Кремля подумаю. Нам с вами предстоит долгий разговор.
— Вам решать.
— Рад, что вы это поняли, — отметил он. — А почему вы улыбаетесь?
— Это просто гримаса боли, — бодро соврал я. Перед тем как принять «лекарство» стоило подумать о приятном. Солнце, море, мулатки, Рут. Стоп, а она-то тут при чем? Отставить Рут, пусть будет Марианна или, например, Анна-Луиза.
А вот и горничная, в смысле та блондинка, что прикидывалась ей с утра пораньше. Без тележки, но с сумкой. Том подошел ко мне и закатил рукав.
— Хорошие вены, — заметил Джон, — сейчас мы проверим, Евгений, или как вас там, насколько вы были правдивы, — мне даже не протерли руку спиртом, просто, взяли, да и воткнули иглу. — Постарайтесь расслабиться, друг мой, — голосом семейного доктора прошептал на ушко здоровяк Том.
— Есть, сэр, — я закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Процесс пошел.
Глава 17
Старые песни о старом
На этот раз, я пришел в себя от звука оплеух, потом наступила боль. Лупили, оказывается, меня. Гитара, что интересно, умолкла, значит, крошка Мигель опять с нами. Я с усилием открыл глаза и тут же столкнулся взглядом с Джоном.
— Достаточно, Майкл, наш друг уже очнулся.
— Конечно, сэр, — бодро ответил он, навесил напоследок еще пару раз, да так сильно, что едва не сломал мне шею. Закончил и с чувством исполненного долга отошел в сторонку.
— Как вы, Евгений?
— Не знаю, — сказал я, вернее, хотел сказать. Вместо этого зашипел как гусь.
— Хотите воды? — я кивнул.
— Сейчас, — на сей раз, она попала по назначению, то есть, в меня, а не на меня, потому что водопоем занимался лично Джон.
— Оставьте нас, — распорядился он, Том и Мэри вышли сразу, Мигелито за ними. Остановившись в дверях, бросил на меня прощальный, полный тоски взгляд. Обиделся, я так понимаю, уж больно ему понравилось рихтовать меня во имя идеалов демократии.
— Желаете еще воды? — заботливо поинтересовался Джон, и мне не очень понравилось это живое человеческое участие.
— Спасибо, достаточно, — я откашлялся. — Вот, если бы сигаретку…
— Вы курите?
— Когда есть, что, — с удовольствием.
— Напрасно, старина, рак может убить вас.
— Сдается, вы сделаете это гораздо раньше.
— Как знать, — он сунул мне в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. — Травитесь.
— Может, освободите мне руки, — попросил я, глубоко затянувшись. Слегка закружилась голова. — Я сейчас не опаснее котенка.
— Собирался это сделать, но передумал, — он взял из-за стола стул и переставил поближе к моему, спинкой вперед. Уселся на него верхом и принялся с интересом меня разглядывать.
— Если вы рассчитываете на большое и чистое чувство, — заметил я. — Вынужден сразу предупредить: я как-то все больше по бабам…
— Кто вы, Евгений? — спросил он и тоже закурил.
— Рак убивает, — напомнил я.
— Думаю, вам самое время задуматься о собственной жизни. Мне повторить вопрос?
— Не стоит. Интересно, что я такого интересного вам наболтал, что стал так интересен? — после принятой вовнутрь химии я стал выражаться довольно-таки коряво.
— Самое интересное, что ничего такого интересного, — тонко подколол меня Джон. — Абсолютно ничего.
— Я, что, молчал?
— Нет, почему, отвечали на все вопросы… — я похолодел.
— Ну?
— Только, вот, отвечали невпопад. Несли какую-то чушь о карнавале в Бразилии, голых мулатках… Может, вы — сексуальный маньяк?
— Вы мне льстите. Моя интимная жизнь, поверьте, тосклива как утро на помойке. По большому счету, ее просто нет, — я совершенно искренне вздохнул. — Остаются только мечты.
— Можно подумать, у меня… — начал было он, но сам себя оборвал. — Кто такая Рут?
— Рут? Почем я знаю. Наверное, еще одна мулатка, которую мне не суждено трахнуть.
— Тогда, почему вы постоянно вспоминали, что она прекрасно готовит?
— В моем возрасте, Джон, — я опять вздохнул, — мечтаешь уже не просто о бабе, а о бабе у плиты.
— Я сейчас зарыдаю.
— Хотите об этом поговорить?
— Не об этом.
— Тогда, о чем же?
— О вас, друг мой, о вас, — он взял со стола пачку сигарет, — еще сигаретку?
— С удовольствием.
— Так вот, начнем говорить о вас. Для начала, позвольте восхититься.
— Моим профилем?
— Выучкой. Вам ввели довольно-таки действенный препарат, а вы принялись рассказывать о Бразилии, где, небось, ни разу и не были.
— Был, — возразил я с обидой, — целых два раза.
— Буду говорить откровенно, — он тоже закурил, — поначалу я принял вас за какого-то маленького оперативника, поэтому и отнесся к вам соответственно. Больше бить вас не будут. Примите извинения.