Привратники
Шрифт:
Она смотрела прямо на писателя.
– Он берет свою любовь обратно, - хихикнула она.
– Я знаю, - сказал Писатель.
– Это... щекочет...
– Могу себе представить.
Луна светила в каждом из ее глаз, как идеальная белая точка.
– Настоящая истина питает нас, только по-разному.
Питает,– повторил Писатель.
– Пропитание.
– Конец твоего похода ждет тебя.
Писатель сглотнул.
– Скажи мне, - взмолился он.
– Это очень
– Ищи нечто черное, - сказала она, и снова умерла.
Писатель перепрыгнул ограду в конце переулка. Жирная блондинка говорила то же самое. Черное. Но сейчас ночное время. Как он мог надеяться найти что-то черное ночью?
Потом он услышал что-то - мощное, далекое урчание.
Двигатель, – понял он.
Он увидел... что?
Зарево?
Пятно света, которое было каким-то невозможным образом, черным.
Он стоял в школьном дворе - какая ирония - месте обучения. Свет мерцал в развороченной траншее, подобной воронке от бомбы. Оно черное, - подумал он. Неподалеку находился источник шума двигателя - приземистый бронетранспортер армии США.
Писатель заглянул в откинутый люк.
Не ходи туда, - предупредил хруст все еще приглушенного голоса.
Мрачный красный свет заливал внутреннее отделение, как кровь в освещенном бассейне. Сержант в противогазе и полной экипировке дезактивации ссутулился над консолью радиоаппаратуры. Моментально, он ткнул 9мм пистолетом в лицо писателя.
Писатель тут же обмочил штаны.
– Не стреляйте в меня. Я всего лишь писатель.
Экипированный сержант казался очень грустным:
– Бок и Джонс. Я должен был отослать их. Это область протокола DECON. Только служаки самого низкого ранга идут в окончательную изоляцию периметра первыми.
Окончательную изоляцию периметра?
– Я думаю, оно добралось до них, - сказал сержант
Оно, – повторил Писатель.
В окулярах маски, глаза сержанта выглядели безумными.
– Когда моя дочь была младенцем, я раскачивал ее на коленях каждую ночь.
– Это, ну, это мило, сержант.
– Это давалось мне тяжело... Сейчас ей четырнадцать. И я просверлил отверстие в стене ванной, чтобы смотреть как она принимает душ.
– Ну, есть консультанты для таких вещей, как эта, я думаю...
Темные, истеричные нотки проникли в слова сержанта:
– В полночь волк воет...
Писатель поморщился.
– Что?
– ...Я никогда не знал моего отца.
Затем сержант выстрелил себе в голову.
Звук и контузия ударили писателя физическим весом.
БАБАХ!
Его откинуло в верхнюю часть транспорта, в то время, как маска сержанта быстро заполнялась кровью.
Я ТОЖЕ ЖАЖДУ ИСТИНУ,– замаячил голос.
– НО, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ ЕЕ, ОНА ДОЛЖНА ПОКАЗАТЬСЯ. ТЫ ПОНИМАЕШЬ? ТЫ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ.
Писатель забрел во двор. Да, он думал, что теперь он понимал. Здесь было то, к чему подводила вся его жизнь. Все, что он искал в своих нелепых претензиях как искатель, привело его к этому окончательному испытанию. Уже нельзя вернуться назад. Его наставник ждал завершения поисков.
Второй солдат Decon лежал мертвый в траве. У него не было ладоней на концах рук, а обрубки казались сожженными. Какое-то колоссальное внутреннее давление выдавило его мозги через уши.
– Убирайся отсюда, ты, гражданский ублюдок!
– скомандовал кто-то. Третий солдат шагал сквозь тени, еще ребенок, не более двадцати.
– Свет! Это мое!
– Вы совершенно уверены, что...?
– Это... Бог. Я забираю его!
ИСПЫТАНИЕ? СМОТРИ.
– Смотри!
– крикнул паренек.
– Я докажу, что это мое!
Он маниакально побежал к траншее, его молодое лицо, в благоговении, замерло над сияющей черной размытостью.
– Ебать-тебя-в-жопу, чувак! Я забираю Бога!
С широкими, как луны, глазами, он положил руки на свет и поднял его. В тот же миг свет упал обратно к месту упокоения, расплавив ладони паренька. Тот лишь бился в жестких конвульсиях с безмолвным криком на губах.
Голос протрубил:
УВЫ. ПОРАЖЕНИЕ.
Это смутило Писателя, потому, что он знал, что следующим будет он. В последний раз в своей жизни, он задал себе самый важный вопрос. Насколько мощная сила истины?
Я ПОКАЖУ ТЕБЕ.
Внутренности паренька выпадали через его рот несколькими медленными, ровными импульсами; Писатель подумал о жирной змее, выдавливаемой из этого отверстия. Лёгкие, печень, сердце, кишечный тракт - все, что было внутри в настоящее время, в большей степени висело снаружи и мерцало. Затем красное сердце, на фоне всего этого перестало биться, и парень упал мертвый.
ТОЛЬКО ВЕРА МОЖЕТ СПАСТИ ТЕБЯ СЕЙЧАС.
– Я вроде понял это, - признался Писатель.
ПРАВДА ЕСТЬ МОЕ ПРОПИТАНИЕ. Я СУЩЕСТВУЮ, ЧТОБЫ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕЕ, ЧТОБЫ ДАВАТЬ ЕЙ ПЛОТЬ. Я ВЫЧЕРПЫВАЮ ЕЕ ТАК, ЧТОБЫ ОНА МОГЛА БЫТЬ РЕАЛЬНОЙ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ПИТАЛА. ТЫ ПОНИМАЕШЬ? СЛИШКОМ ЧАСТО ИСТИНА СКРЫВАЕТСЯ ВНУТРИ. БЕЗ РАЗОБЛАЧЕНИЯ, КАКОЙ СМЫСЛ МОЖЕТ БЫТЬ В ПРАВДЕ?
Хорошая мысль, - подумал Писатель.
МЫ ОБА - ИСКАТЕЛИ, У НАС ОБОИХ ЕСТЬ ПУТЬ. ПУСТЬ НАШИ ПУТИ ПЕРЕПЛЕТУТСЯ СЕЙЧАС, В РЕАЛЬНОМ СВЕТЕ ТОГО, ЧТО МЫ ИЩЕМ.