Привычка выживать

alexsik

Доктор оглядывается на Эффи, будто ищет у нее поддержки, а затем закрывает лицо руками. Он говорит о том, что вся медицина, тем более, медицина экспериментальная, всегда начинается с ошибок.

– Ошибок, цена которых – человеческие жизни? – уточняет Пит.

– Я любил ее! – восклицает Винтер. – Любил и погубил. Думаете, ее призрак не навещает меня в кошмарах?! Думаете, все, что я сделал, не преследует меня?! Думаете, я хотел все это делать?! Но я ученый! Я не пытаюсь себя оправдать этим, но я не могу остановиться, - добавляет едва слышно. – Президент Пэйлор оставила меня здесь лишь для того, чтобы я попытался исправить свои ошибки. Вы

ведь хотите, чтобы я попытался исправить то, что сделал с вами? – Пит прищуривается, и Винтер прикусывает губу, перед тем, как продолжить. – Нет, я не врал вам во время нашей первой беседы. Я действительно не знаю, можно ли полностью излечиться от охмора, мистер Мелларк, - вероятно, Винтер видит в Пите что-то пугающее, что начинает называть его «мистером». – Но я мог бы попробовать…

– Нет, - Пит взмахивает рукой и встает со стула. На секунду ему кажется, что призрак мертвого Президента Сноу появляется в дальнем углу комнаты, но угол комнаты пуст. – Я не хочу больше иметь дел ни с Вами, ни с Вашим гениальным изобретением.

Винтер замечает быстрый взгляд Пита в угол комнаты и подходит чуть ближе. Голос его становится вкрадчивым, тонкие руки тянутся в сторону Пита, как уродливые щупальца.

– Неужели вы действительно не замечаете ничего странного, мистер Мелларк? – спрашивает доктор. Тот же жадный, почти плотоядный взгляд хищника, почуявшего свежую кровь. Пита просто передергивает от ассоциации, но свои предыдущие слова он отстаивает так, как отстаивают самую неубедительную ложь. – Значит, это все, чего вы хотели, Пит? – доктор вздыхает. – Мне жаль, что я оказался совершенно бесполезен.

…

Пит не слышит шагов в коридоре, но в висках у него кровь стучит в унисон шагам. Чтобы отвлечься от головной боли и подкатывающей к горлу тошноты, он начинает смотреть по сторонам. Винтер выводит их другим путем, в сливающихся со стенами дверях появляются узкие окна, похожие больше на бойницы. Эффи затравлено посматривает по сторонам, пытается поймать взгляд Пита, но оказывается бессильна управлять своим подопечным. Когда Пит резко останавливается, она не удерживается от вскрика и не скрывает своей злости, когда смотрит на Винтера.

Пит подходит ближе к одному из окон, долго присматривается.

– Открой, - говорит он Винтеру, но не просит, а приказывает.

И Винтер подчиняется, беспрекословно поднося свой пластиковый ключ к замку, который сложно найти невооруженным взглядом. Панель бесшумно отъезжает в сторону. Эффи пытается удержать Пита, но тот не обращает внимания и останавливается около скрючившегося в инвалидном кресле человека, стеклянными глазами рассматривающего пространство перед собой.

– Ты знала, - говорит Пит Эффи. Та кивает. Пит садится на корточки рядом с человеком, пытается заглянуть тому в глаза и не видит ничего, кроме пугающе неподвижных зрачков. – Что с ним?

Эффи отворачивается.

– Его ослепили. Нижняя часть его тела парализована после пыток, - перечисляет ровным голосом. – К тому же, он не слышит тебя.

– Почему его вообще оставили в живых? – Пит скорее озвучивает свои мысли, чем адресует вопрос кому-либо, а затем замечает раскрытую книгу на неподвижных коленях человека. Он пытается дотронуться до корешка, но неподвижная только что фигура распрямляется. Скрюченные пальцы впиваются в книгу, незрячие зрачки приходят в движение. А потом губы человека начинают шевелиться, и Пит слышит голос, знакомый, но ставший каким-то чужим голос.

Голос.

Пит вспоминает о

том, что говорил ему Винтер еще в первую их встречу, говорил о том, как проходит охмор. Ведь для охмора нужен не только наркотик. Нужен голос, голос, которому охморяемый человек верит безраздельно.

Китнисс верила Цинне.

И теперь Цинна читает вслух книгу с помощью подушечек пальцев, глядя прямо и не замечая, что рядом с ним кто-то стоит. Пит стискивает плечо того, кто был когда-то блестящим стилистом, а теперь стал какой-то жуткой пародией на подвешенную марионетку.

– Пэйлор еще не решила, что с ним делать, - говорит Эффи, не скрывая дрожи в голосе. – Вернуть его в прежнее состояние не представляется возможным. Он мертв, Пит, просто Капитолий…

– К черту Капитолий, - выдыхает Пит. – Это все он!

Винтер вздрагивает и отходит к стене.

– Нет, что вы, мистер Мелларк! – частит человек, почти что жалобно. Старость, бросающаяся в глаза только после продолжительного общения с ним, искажается страхом; лицо доктора становится уродливым. – Когда я получил его, он уже был в таком состоянии, я вам клянусь. Нет, даже в худшем состоянии. Я сделал все, чтобы он мог еще какое-то время существовать, ведь это был приказ Плутарха…

– К черту Плутарха, - Пит поднимается, его немного шатает из стороны в сторону от злости. – Что еще я могу найти в этих белых комнатах, а? Какие еще жуткие тайны хранит Капитолий? Отвечай! – в глазах темнеет. Пит почти не контролирует себя, делая неуверенные шаги в сторону высокой костлявой фигуры. Что-то другое, вовсе не Пит, бьет с силой в грудь этого человека. Винтер не может устоять на ногах и ударяется всем телом о стену, а затем с всхлипыванием сползает по стене на пол.

– Пожалуйста, мистер Мелларк, - выговаривает тот, брызжа слюной и держась руками за грудь, пытаясь понять, сломаны ли ребра. – Они заставляли меня, они пытали меня, они убили всех, кого я люблю, - доктор скрючивается на белом полу. Несуразная костлявая фигура, бормочущая какие-то извинения с заиканиями и всхлипами. Особенно жутким это зрелище становится тогда, когда становится заметным, что только часть лица меняется, другая, как неправильно надетая маска, остается неподвижной.

– Пит! – Эффи перехватывает занесенную для следующего удара руку. – Пожалуйста, Пит!

Пит отстраняет ее; Пит не слушает ее голос, доносящийся из мерзкой темноты.

– Он покажет мне все, - выговаривает Мелларк, подбирая слова, будто говорит на языке, ему полностью незнакомом. – Я хочу увидеть все.

– Пожалуйста, Пит, - умоляет его Эффи, но не добивается никакого результата.

– Все, - повторяет Пит с угрозой. Винтер поднимает на него испуганные глаза, затем, смирившись, с трудом встает. Он продолжает прижимать руку к груди в месте удара.

– Все, - повторяет со смирением доктор, и Питу, голова которого буквально раскалывается от боли, кажется, что в глазах этого человека зажигается холодный огонь. Но доктор отворачивается и направляется в сторону других закрытых дверей.

Эффи продолжает просить Пита остановиться, но он не обращает внимания на предостережения. Идет следом за доктором Винтером по коридорам, воспоминания о которых оставляют неприятный осадок. Люминесцентные лампы не мигают так, как в прошлый раз. Никто не идет им на встречу, ограниченное пространство кажется пустым и заброшенным. Пит думает о том, что за сливающимися со стеной панелями кипит жизнь, отзвук которой не может преодолеть герметичные стены палат.