Привычка выживать

alexsik

– Как он? – спрашивает Пэйлор у человека, сидящего перед мониторами.

– Успокоительные его больше не берут, - отвечает человек.
– Нужно связывать.

Время от времени Пит расчесывает свои запястья; длинные красные полосы с каждым разом становятся уродливее и вот-вот начнут сочиться кровью.

– Я не могу это исправить, - говорит Каролина.
– Но я могу постараться.

Пэйлор качает головой и, не сумев взять себя в руки, гладит неподвижную девочку по голове.

– Я бы хотела обвинить тебя во всех его грехах, - говорит она, следя взглядом за Питом, который не может остановиться.
– Но я не могу.

У меня не получается. Я бы хотела, наверное, сделать вид, что тебя никогда не было, но меня учили поступать правильно. Правильно, а не так, как поступил бы Сноу с моими детьми, будь они у меня. И, наверное, никто не поймет причин моего решения, но я бываю убедительной, если хочу. Ты останешься в Капитолии, тебе найдется применение.

Каролина не реагирует на ее слова, не переставая следить за Питом.

– Что с ним?

Ей отвечает человек, сидящий перед мониторами.

– Он не может заснуть, на него не действуют никакие лекарства. А еще он не реагирует на реальность, - здесь рассказ приходится прервать из-за того, что Пит, остановившись перед стеклом, начинает беспорядочно молотить по нему руками. Звук выходит тихим, стекло и не думает разбиваться, но Каролина отшатывается, видя на лице Пита выражение почти чудовищной ярости.

Пэйлор пробует увести испуганную, но находящуюся в состоянии шока, девочку, но та не уходит даже тогда, когда три дюжих санитара вбегают в палату Пита. Они не могут справиться с переродком даже втроем. Не помогает очередная доза лекарства, Пит начинает кричать.

– Простите меня, простите меня, я не хотел.

Только посмотрев в мутные глаза своего учителя рисования, Каролина соглашается уйти. Она не спрашивает ничего ни у Пэйлор, ни у Энорабии, которая встречает ее в Центре. Каролина ищет Джоанну, которая в своем равнодушии напоминает Пита под действием лекарств. Джоанне ей тоже нечего сказать, поэтому вдвоем они молчат, а позже к ним присоединяется Китнисс. Но горе не объединяет их; горе становится высокой преградой, которую они не смогут преодолеть, даже если захотят.

***

Ночью Джоанна пересматривает записи Пэйлор. Компанию ей составляет Бити, добровольный и молчаливый наблюдатель. Джоанна не винит его ни за молчание, ни за попытки остановить запись. Ей тяжело наблюдать за тем, как Пит вне себя от злости крушит лабораторию, разбивая, в конце концов, аквариум. Джоанна пытается уловить на его лице знакомые эмоции, когда он смотрит на детское тело, распластавшееся на полу, мертвенно-бледное, трепыхающееся без мутного зеленого раствора как выброшенная на берег рыба. Доктор Винтер бросается к девчонке, но Пит не позволяет ему подойти и сделать что-нибудь. У Пита остановившийся взгляд, Пит повторяет, что Прим умерла, а это - не Прим. Больше он ничего не говорит, сидя у уже неподвижного тела, и сам остается неподвижным. Эффи трясет его за плечо и бьет по щекам, но ее усилия пропадают даром. Пит позволяет санитарам увести себя, а Винтер, оставшись посреди разгромленной лаборатории, долго-долго осматривает тело Прим, пытаясь найти в нем признаки жизни. Запись прерывается неожиданно, Джоанна сидит перед потухшим монитором, не заметив никаких изменений.

– Думаешь, Китнисс скажут о том, что на самом деле случилось с Питом? – спрашивает Джоанна после долгого молчания. Бити водит пальцем по глянцевой поверхности стола, затем резко выключает планшет.

– У Китнисс и без этого слишком много причин покончить жизнь самоубийством, -

отвечает он. – И не нужно говорить, будто за месяцы общения с вами я приобрел навыки психолога. Капитолий вовсе не воскресил Прим, Капитолий обезобразил саму память о ней, латая ее тело. Пит убил это существо, потому что понимал это даже лучше, чем мы с тобой. И я уверен, будь на месте Пита кто-нибудь из нас, мы поступили бы также.

– Не Китнисс, - Джоанна закрывает глаза. – Китнисс не смогла бы.

– Еще одна причина верить в то, что Пит еще сможет вернуться, - Бити встает. – Не знаю, о чем он думал во время своего срыва, но он не подпускал никого к телу Прим, пока оно не умерло по-настоящему. Хотя бы потому, что Китнисс не выдержала бы этой новости.

Джоанна поджимает губы.

– Иди спать, - Бити прикасается к ее плечу, чуть сжимая пальцы. – Все здесь знают, что ты почти не спишь по ночам, - девушка дергает плечом, сбрасывая руку, Бити качает головой. – Месяцем раньше ты бы меня за прикосновение кастрировала. Еще один повод начать за тебя волноваться.

За Джоанну волнуются, как оказывается, многие. Хеймитч заглядывает в ее комнату без стука, мнется у двери, но не спрашивает, все ли у нее хорошо. Энорабия зовет на ужин, вполне вменяемая Энорабия, по которой Джоанна не успела соскучиться. Выглядит она вполне здоровой и Мейсон, пытаясь показаться вежливой, отмечает этот факт.

Вторая усмехается.

– Они творят чудеса, - и показывает плечо, на котором уже сейчас сложно рассмотреть витиеватую нитку шрама.
– Но Капитолий ведь не творит чудес, - говорит она с паузой, будто пришедшая мысль является озарением.

Нет, чудес они не творят.

Завтрак проходит в мрачном спокойствии. Бити сообщает о том, что завтра вылетает в Одиннадцатый Дистрикт. Еще гений говорит, что в ближайшее время не намерен возвращаться. Хеймитч поздравляет его с новой работой и намекает на то, что нужно бы отметить это событие, но его идею никто не поддерживает. Приятные попойки сейчас кажутся кощунством.

– Гейлу предложили остаться в Капитолии в качестве поверенного Пэйлор, - подает голос Энорабия и смотрит почему-то на Джоанну.
– Он отказался. Он все еще хочет вернуться во второй Дистрикт и навести там порядок. Я еду с ним.

– Опять будешь ругаться с Лайм?
– спрашивает Каролина.

– У нас с ней есть пара незаконченных дел, - Энорабия усмехается.

– Когда вы улетаете?
– спрашивает Джоанна, хотя ей нисколько не интересно.

– Когда шеф скажет, - усмехается Вторая, а затем добавляет с явным намеком, - но в ближайшее время он не скажет.

Джоанна не обращает внимания. Они все здесь не друзья, чтобы вести друг с другом приятные беседы и делиться планами на будущее. К тому же, у Джоанны нет никаких планов. И, наверное, будущего у нее тоже нет. Никогда не было.

– Китнисс?
– спрашивает Каролина.
– Ты пока останешься здесь?

Китнисс кивает и продолжает держаться отстраненно. Хеймитч наблюдает за ней, но не старается вовлечь в разговор, да и дышит в ее присутствии с такой осторожностью, будто девушка может рассыпаться от чужого вдоха. Сам Хеймитч, разумеется, не пакует чемоданы. У него тоже нет планов на будущее, как и самого будущего. Единственное, что у него есть – это Китнисс, ставшая центром его мира. Джоанна морщится, не напоминая ему о существовании Пита, и даже не упоминая в разговоре Эффи Бряк.