Приют пилигрима
Шрифт:
Мисс Коламба выпрямилась и отодвинулась от двери. Потом произнесла отрывисто:
— Дом принадлежит Джеку. Он в Малайе. Не будите лихо, пока оно тихо. — С этими словами мисс Коламба покинула комнату и зашагала вверх по лестнице.
Мисс Силвер поджала губы и задумалась о недостатках собственного пола. Старшему инспектору Лэму или старшему офицеру Марчу она бы их открывать не стала. Мисс Силвер была о женщинах очень высокого мнения и надеялась, что со временем оно только укрепится. Но включить в число их достоинств бесстрастное, независимо от обстоятельств, стремление к торжеству справедливости она никак не могла.
Мисс Силвер размышляла о том, что ей, вероятно, придется покинуть «Приют пилигрима», выполнив работу лишь наполовину, а это абсолютно не соответствовало ее принципам. Роджер Пилигрим понадеялся на ее профессионализм, а она не смогла спасти ему жизнь. Все верно, он пренебрег ее советом. И тем не менее мисс Силвер чувствовала себя перед ним в долгу. И в долгу намного большем, чем перед той самой абстрактной Справедливостью, которой она была предана всей душой.
Глава 17
Рэндал Марч пробыл в «Приюте пилигрима» больше часа и только тогда попросил пригласить мисс Силвер. Не стоило демонстрировать окружающим их особые отношения. К тому же перед тем, как выслушать ее, он хотел составить собственное мнение о происшедшем. В его распоряжение предоставили кабинет. Рэндал уселся за письменный стол, за которым сиживали представители чуть ли не трех поколений Пилигримов. На фоне оливково-зеленых занавесок, на фоне стен, заставленных рядами нечитаных книг Рэндал больше напоминал деревенского землевладельца, чем полицейского. Правда, землевладельца, отслужившего в армии. Люстра заливала ярким светом высокую, ладную фигуру, не лишенные привлекательности черты, ясные голубые глаза и светлые волосы, выгоревшие на солнце.
Когда вошла мисс Силвер, с подвешенной на локте сумочкой для рукоделия, Рэндал поднялся ей навстречу. Лицо ее было очень сосредоточенным и важным. Лишь когда она пожала руку Рэндала, его осветила улыбка. Но даже в этих чрезвычайных обстоятельствах она неукоснительно соблюдала все правила приличия.
— Мой дорогой Рэнди! Надеюсь, что вижу тебя в добром здравии?
При взгляде на него трудно было подумать что-нибудь другое, но старший офицер покорно отрапортовал подобающим любезным ответом.
— А твоя матушка? Надеюсь, она полностью оправилась от простуды, от которой не убереглась накануне Рождества?
— О, вполне, благодарю вас.
— А милые Маргарет и Изабель? Надеюсь, ты получаешь о них только хорошие известия?
Мисс Силвер никогда не позволяла себе заводить среди своих учеников любимчиков. Эпитет «милые» лишь восстанавливал справедливость. Да-да, разговаривая с Изабель или Маргарет, она, вероятно, не стала бы величать их брата «милый Рэнди». Только самой себе она могла бы признаться, что тот голубоглазый светловолосый мальчик с ангельской улыбкой, который с почти гениальной ловкостью умел отлынивать от уроков, был ей куда милее, чем две послушные и прилежные девочки. Нет, никогда и никому она бы не раскрыла этот секрет. И все-таки она успешно преодолевала сопротивление того маленького сорванца, раз он теперь в свои сорок вот-вот получит место начальника полицейского участка. А его славные сестрички… даже смерть, ворвавшаяся в этот дом не могла удержать мисс Силвер от радостной улыбки, когда Рэндал сообщил, что Маргарет — в Каире, ее муж — в Италии, а Изабель только что получила чин офицера и служит она в роте при санитарном поезде.
Наконец прелюдия окончилась, Рэндал пододвинул мисс Силвер стул и уселся сам. Глядя через стол на свою бывшую наставницу, он поразился тому, как мало она изменилась, она всегда была вот такой. От сеточки на волосах до кончиков вышитых бисером туфель оставалась все той же уникальной и неповторимой мисс Силвер, последним неизменным оплотом ускользающего века.
Спицы ее методично зазвякали над свитером Этель. И словно бы это был все тот же свитер, что и тридцать пять лет назад, те же спицы, та же мисс Силвер его далекого детства.
«Мой дорогой Рэнди, пожалуйста, слушай внимательно!»
На самом деле она этого не говорила. Но Рэндал Марч как будто ожидал, что вот-вот снова, как много лет назад, услышит эти слова. И поторопился начать первым:
— Итак? Что же вы собираетесь мне рассказать?
— А что тебе уже известно, Рэнди?
Он снял с блокнота промокательной бумаги исписанный листок.
— Насколько я смог выяснить, произошло вот что. Роджер Пилигрим уехал верхом в середине дня, опоздал к чаю и, практически ни с кем не разговаривая, около половины шестого поднялся в эту чердачную комнату, чтобы заняться отцовскими бумагами. Насколько я понимаю, документы пострадали в результате пожара около десяти дней назад, а то, что уцелело, перенесли в эту пустую чердачную комнату, чтобы разобрать. Там стояла пара почти нетронутых пламенем жестяных коробок и лежала целая куча обгоревших листков, вынутых из бюро или комода. Примерно в половине шестого Робине услышал звонок в дверь и впустил в дом мисс Лесли Фрейн. Она сказала, что Роджер ее ждет, и направилась прямиком в чердачную комнату. Она, похоже, находится в очень близких отношениях с семейством. Нет ли какой-либо особой информации о ней, которую мне стоило бы запомнить?
Мисс Силвер кашлянула.
— Она была обручена с Генри Клейтоном. Ты, вероятно, помнишь, что он исчез накануне свадьбы.
— Еще бы! Они так и не выяснили, что с ним случилось?
На секунду спицы мисс Силвер замерли. Глаза ее встретились с глазами Рэндала.
— Нет, не выяснили.
Марч подумал: «Так! Мне намекнули, чтобы я обратил на это особое внимание».
Спицы уже снова звякали.
— Как тесен мир! — сказал Рэндал. — Я помню это дело. Им занимался Скотленд-Ярд, потому что Генри служил в министерстве информации. Расследование тогда поручили Фрэнку Эбботту, правда ведь?
— Да.
— Итак, вернемся к мисс Фрейн. Похоже, она была последней, кто видел Роджера в живых. Мисс Фрейн говорит, что он позвонил ей и попросил помочь разобраться в некоторых сильно испорченных документах. Его отец очень ее любил и иногда обсуждал с ней свои дела. Мисс Фрейн сказала мне, что примерно сорок пять минут они Разбирали бумаги. Потом она взглянула на часы и увидела, что уже четверть седьмого, и ей пора возвращаться домой помогать укладывать детей — у нее дома полно эвакуированных детей. Она спустилась в холл и вышла из дома, по дороге ни с кем не разговаривала. Но, пересекая коридор, ведущий к спальням, она увидела, как мисс Лона Дэй прошла из комнаты Джерома к себе. Женщины не перемолвились ни словом и вообще находились в разных концах коридора. Мисс Дэй говорит, что без конца бегала из своей комнаты в комнату Джерома, потому что ночью у него был приступ, и даже не заметила мисс Фрейн. Итак, это параграф номер один. Переходим к параграфу номер два. Мисс Джуди Эллиот говорит, что находилась в ванной, которая расположена чуть в стороне от черной лестницы, мыла раковину. Дверь была приоткрыта, и мисс Эллиот заметила, как Робине прошел по лестнице на чердачный этаж. К сожалению, она не знает точно, во сколько это случилось. Знает только, что это было после шести, но не позже чем без четверти семь, потому что было еще светло. Лично ей кажется, что не было еще половины шестого, но она говорит очень неуверенно. Робине утверждает, что это произошло сразу после шести, и он поднимался в свою комнату за носовым платком. Говорит, что пробыл там не больше пяти минут, и мисс Эллиот не слышала, как он возвращается, потому что он воспользовался другой лестницей. Не может объяснить почему — просто прошел другим путем, и все.
Мисс Силвер кашлянула.
— С этого этажа на следующий ведут четыре лестницы, а на чердак — две. Это крайне неудобно и причиняет массу хлопот.
Рэндал согласился.
— Это лишает нас возможности проверить слова Робинса. Миссис Робине подтверждает его заявление. Но еще бы она не подтвердила! Говорит, что он отсутствовал не больше пяти минут. Приходящая служанка к тому моменту уже ушла домой. Разумеется, нет ни малейших причин в чем-то подозревать Робинса. Тридцать лет службы — сами по себе характеристика.