Приют ветеранов

Михайлов Владимир Дмитриевич

Чиновник едва заметно усмехнулся.

— Думаю, что в нашем случае вам такое не грозит. Потому что мы, включая самого губернатора, весьма заинтересованы в этой сделке. Скажу вам конфиденциально: у нас сейчас некоторые осложнения с финансами, что не большая редкость, но труднее всего справляться с подобными неурядицами летом, когда люди уходят в отпуска и нужно оплачивать им отдых, а многим еще и лечение… Как раз в данный момент у нас этих денег нет и нет источника, где мы могли бы их получить достаточно быстро и безболезненно. У нас были свои надежды, но они, к сожалению, не оправдались — что-то помешало…

Чиновник выразительно поглядел

на Берфитта, как бы давая понять, что помешавшим был тот самый чиновник и никто другой.

— Таким образом, если вы пообещаете произвести расчеты по сделке незамедлительно и в полном объеме, уверен, что все завершится быстро и ко взаимному удовлетворению.

Берфитт поднял брови.

— То есть, насколько я понял, мне следует доказать, что в моем распоряжении сейчас имеются необходимые средства?

— И это, разумеется, а также то, что вы уполномочены этими средствами распоряжаться в полном объеме.

— Sheet. Само собой, я имею средства — и наделен правами.

— Туг недостаточно слов…

— Я и не собираюсь ограничиваться словами. Могу показать выписку из расчетного счета фонда «Призрение», а также доверенность фонда на ведение дел, выданную мне.

— Больше ничего от вас и не потребуется, сэр.

— Кому я должен показать все? Кто может решить вопрос?

— Один из заместителей председателя Земельной палаты при президенте.

— Как мне связаться с ним?

— О, я попытаюсь сделать это тут же, в вашем присутствии…

И чиновник с некоторой осторожностью снял трубку одного из телефонов на маленьком столике. Набрал номер.

— Приемная господина Грибовского? Говорят из губернаторства Московской области, старший референт Селянин. По поводу визита господина… м-м… господина Берфитта — сделка относительно продажи земельного участка со всеми постройками в Липках, с целью основания Приюта для инвалидов войн… для ветеранов, да. Бер-фитт, два "т". Господин Грибовский в курсе, но выразил желание лично переговорить с полномочным представителем покупателя…

Он умолк, ожидая. Минуты две царило молчание. Берфитт стал уже нетерпеливо постукивать пальцами по светлой полировке стола, когда Селянин заговорил снова:

— Завтра в девять тридцать или послезавтра в пятнадцать? Одну секунду, я сейчас выясню…

— Завтра, — сказал Берфитт быстро, не ожидая вопроса.

Селянин прикрыл микрофон ладонью.

— Вы успеете получить нужное вам в банке?

— Да. Я поеду туда немедленно.

«Это ведь не русский банк», — хотел было он добавить, но сдержался. Не следует понапрасну обижать людей, от которых что-то зависит.

Селянин понимающе кивнул.

— Завтра в девять тридцать мистер Берфитт будет у вас. Разумеется, я объясню ему, как добраться… Что? Сопутствовать ему?

Он снова закрыл микрофон.

— Там хотят, чтобы я был с вами…

— Отчего же нет? Буду только рад.

— Я приеду вместе с ним, — ответил Селянин в трубку. — Спасибо, всего вам доброго. Он положил трубку.

— Видите, как все устраивается… Теперь нам осталось лишь договориться, встретимся ли мы прямо на месте или у вас есть иной вариант?

Берфитт уже успел решить этот вопрос.

— К чему лишние сложности? В девять утра буду ждать вас в холле моей гостиницы. Мы доберемся за полчаса?

— Простите, какой гостиницы?

— «Империум», разумеется.

— О, оттуда доберемся, там почти рядом.

— Вот и прекрасно. Итак, в девять часов я жду вас.

И, видя, что Селянин глядит на него

достаточно выразительно, добавил:

— Как вы понимаете, дополнительные услуги требуют и дополнительного вознаграждения. Но, естественно, лишь в случае полного успеха.

— Да, — согласился Селянин, вставая, чтобы проводить гостя до двери. — Я понимаю.

— Ну вот, — сказал Милов. — Отсюда можно попытаться позвонить, если у них и в самом деле имеется международный телефон.

— Не похоже. — Докинг критически оглядел строение, перед которым они остановились: дощатую хибару, на которой только вывеска свидетельствовала о том, что она имеет какое-то отношение к почтовой службе. — Однако попробуем — чем мы рискуем?

— Идите, — предложил Милов. — Я побуду около машины. Если там найдется что-нибудь прохладительное, захватите и на мою долю.

Докинг кивнул. Милов откинулся на спинку сиденья, расслабился. Дорога была утомительной, а едва начавшийся день обещал такую же жару, как и вчера. Впрочем, другого здесь, надо думать, нечего ждать — во всяком случае, в это время года.

Вокруг было тихо. Люди, у которых имелось какое-то занятие, наверняка давно уже работали — мотыжили посевы, к примеру; проезжая, Милов видел их на полях, когда окружавшие дорогу насаждения редели и расступались. Из окошек неказистых хибарок, нередко просто соломенных (у таких, впрочем, никаких окон и не было), при появлении машины выглянуло несколько любопытствующих лиц; однако, не опознав, наверное, знакомых, они почти сразу скрылись. Кучка мальчишек, в основном бесштанного возраста, находилась неподалеку; ребятишки глазели на автомобиль, но близко не подходили — наверное, не научились еще выпрашивать, цивилизация не успела донести сюда свое достижение. Когда послышался звук другого мотора, глаза наблюдавших мгновенно повернулись в ту сторону, откуда появился новый экипаж Милов на всякий случай напрягся, привыкнув ожидать всяческих неожиданностей. Их, однако, не последовало — машина, микроавтобус японской постройки, неторопливо прошуршала мимо, переваливаясь на рытвинах. Милов невольно заметил, что экипаж этот оснащен черными — тонированными — стеклами и увидеть, кто в ней ехал или что везли, не было возможности. Он и не старался, впрочем. Мало ли кто едет… Микроавтобус миновал то место, где стоял джип, на секунду-другую замедлил ход, словно собираясь остановиться, — Милов даже успел дружелюбно помахать рукой проезжавшим, — но тут же взревел мотором, прибавив газ, и покатил быстрее. Милов провожал машину взглядом. На выезде из городка — на самом деле то была скорее большая деревня, — микроавтобус еще прибавил скорости и вскоре скрылся за кустарником, там, где дорога делала очередной поворот. Милов зевнул и закрыл глаза. Хотелось спать, и не просто абы как, но по-человечески, нормально, на чистой постели, не урывками по полчаса-часу, а основательно, без перерыва, минуток шестьсот или в этом роде. Но такой возможности в ближайшей перспективе не предвиделось.

Скрипнула дверь почтовой конторы; вышел хмурый Докинг, неся в руках четыре бутылочки кока-колы. Его провожал до самой машины чернокожий в шортах, рубашке и форменной фуражке на голове — наверное, здешний почтмейстер. Он улыбался, но глаза его были глубоко равнодушными; наверное, улыбка просто входила в число его служебных обязанностей, за которые ему, надо полагать, платили.

— Спасибо, — проговорил Милов, принимая бутылки. — Судя по вашему лицу, экспедиция завершилась неудачей?

Докинг нехотя усмехнулся.