Призрачно все...
Шрифт:
— Его не надо возвращать! — рявкнул «скромняга» ударив лапой по клавиатуре компьютера. — Тем более, что он, как выяснилось, не совсем в прошлом. Не заморачивайся над этим… Кажется, так выражается ваша современная молодежь. Твоя задача — принять его здесь и адаптировать. Чтобы он не болтался между двумя временами, как… дерьмо в полынье.
— У нас говорят: в проруби, — исправил Ворзонин, но его собеседник словно не услышал поправки.
— Слава богу, Изместьева разыскали… По чистой случайности. В недрах мироздания, — поглаживая левой, человеческой, рукой правую волчью лапу, размеренно вещал незнакомец. — Из-за твоей чудовищной лжи, Самоделкин, нам приходится все возвращать на круги своя. Если Изместьев в свое время, на свое место не вернется, нарушится пространственно — временной континуум. Начнется цепная реакция вневременного пунктира. В твоих интересах, запомни, восстановить абсолютный статус кво: чтобы все встало на свои места. Как будто ничего не было. Это главное требование эрмикт-комиссии…
— Насколько я знаю, по-старому уже не сложится, — робко попытался возразить утреннему гостю Ворзонин. — Семья Изместьева распалась, и восстановлению, что называется, не подлежит. Причем, главный соперник Аркадия — его собственный сын. Такая непредсказуемая, как ни крути, метаморфозочка…
— Что?! — глаза человека-волка начали двигаться вразнобой. — Откуда информация? Проверенная? Почему не предупредил?
— Источник надежный. Я прекрасно знаю его семью. Все развивалось на моих глазах. У Ольги роман с собственным сыном… В отсутствии мужа… Что я смогу поделать?
Незнакомец прищурил один глаз, поиграл желваками.
— Во избежание более глобальных перемен в будущем Аркадий Изместьев должен вернуться. Это очень важно. Думаю, не мне тебя учить, как вытравить из его памяти всю ненужную информацию. О сыне и жене, например. Ты смышленый, Самоделкин?
— Что значит: вытравить? — взбрыкнул по-лошадиному Павел. — Как это можно не узнать о сыне? И о жене? У него первый вопрос будет об этом.
— Будет, если ты вставишь ему в башку эти данные, — отчего-то смущенно продекламировал «скромняга». — А сынишки, можно сказать, уже нет. Это святотатство: сексуальное влечение к собственной матери… Или я не прав? Зачем воскрешать то, чего нет?
— Я, кажется, понял, как вы лечите наркоманию, — улыбнулся Ворзонин. — И, в принципе, любую другую болезнь. Нечего сказать. Теперь я понимаю, какой смысл вкладывается в слова о том, что неизлечимых болезней у вас нет. Вы просто возвращаете человека к здоровому периоду и пускаете… по другому пути, что ли… И когда Изместьев появится в нашей реальности? — пытаясь унять ускоряющийся ритм сердца, поинтересовался психотерапевт.
— Он уже в твоей реальности, Самоделкин! — кашлянул обладатель волчьей лапы. — Лежит под электродами в клинике, которой ты пока руководишь. Так что, не теряй времени даром! Хотя нет… Вначале мне подробно расскажи, каким образом тебе вообще удалось затесаться в наш проект.
Человек — волк сделал несколько разворотов на 360 в кресле и уставился своими желтыми глазенками, не мигая, Ворзонину в самый кадык.
— Я с самого начала считал, что это мой проект. Сценарий был написан Егором Кедрачом, нашим талантливым драматургом и моим… нашим с Изместьевым, одноклассником. Замышлялся всего-навсего психотерапевтический сеанс с элементами нейро-лингвистического программирования.
— Сеанс, перед которым, насколько я понимаю, ты, Самоделкин, был обязан поставить программируемого в известность относительно всего, — с ухмылкой вставил незваный гость. — Не так ли, доктор?!
— Так ли, так ли, — закивал Ворзонин, раздражаясь, что его перебивают. — Но это было наше единственное преступление. В остальном все выглядело достаточно безобидно и целомудренно…
— Что?! — почесав себе лоб волчьей лапой, чем вызвал у Ворзонина рвотный рефлекс, гость возмущенно вскочил с кресла. — Единственное преступление? А наглая ложь, которую ты втюхал проститутке? Зачем ей сделали аборт? Ты сечешь, какую свинью подбросил?
Ворзонин вспомнил недоумение, мелькнувшее на лице проститутки, когда он под видом психотерапевтического сеанса в больнице предложил ей изобразить решимость выносить ребенка. Временно, не навсегда, только для того, чтобы у Изместьева возникла иллюзия выполненного условия. Именно эта решимость произвела неизгладимое впечатление на Кристину Жаренкову… Неплохие актрисы иногда из путан получаются. А стоило всего-то предложить этой дуре немного денег. И все было разыграно, как по нотам. Во всяком случае, так ему казалось. Разве он мог предположить, что Пришелец окажется именно пришельцем, а не персонажем в исполнении Вениамина Поплевко.
— Я не мог тогда знать, что в игре участвует еще кто-то кроме нас. О глобальных последствиях для будущего даже не подозревал… О том, что сценарий был написан под вашу диктовку я узнал совсем недавно.
— Под чью диктовку? — отвернувшись к окну, раздумчиво заключил волк-человек. — Впрочем, сейчас это неважно. Важно, что теперь надо все исправлять. Мы свою часть работы выполнили.
— Что ж, будем исправлять, — с вымученным оптимизмом в голосе заверил его доктор. — Тем более, что иного выхода нет.
— Надо было двигаться до конца, соблюдать все условия. Тогда бы и волки были сыты, — гость улыбнулся двусмысленности произнесенной фразы, — и овцы целы. И ваш Изместьев слетал туда, куда собирался… Попутешествовал, одумался и благополучно вернулся бы. Но в вашем времени, видимо, не только свои неизлечимые болезни, о которых мы давно забыли, но и свои психологические нравственные законы, которые незазорно и нарушить. Вы объегорили собственное будущее! Ну, да чего сейчас об этом…
— Кстати, — осмелел Ворзонин. — А куда делась Марина Гачегова? Что с ней случилось?
— Это та самая девочка, в исчезновении которой тебя подозревают? Над которой ты откровенно издевался, пользуясь служебным положением? Кажется, это у вас называеться педофилией. Я правильно излагаю суть вопроса?
— Правильно, — чувствуя, как начинают гореть у него уши, кивнул Ворзонин. — Только ближе к делу. Куда вы ее спрятали?
— Никуда я ее не прятал, она сидит перед тобой. Только ты ее пока не видишь. Увидишь тогда, когда вернешь Изместьева обратно. Живого и невредимого. Договорились?
— Договорились, — немного растерянно кивнул доктор.
Призраки над Россией
Рассудок, — последнее, что у призрака оставалось на тот момент, — отказывался подчиняться своему хозяину. Кто эти лыжники? Почему они на его стороне? Именно с ними, призрак это сам видел, договаривалась коварная Жанет несколько дней назад на Кислотных Дачах.
Наконец, каким образом этим бандитам, — единственным из смертных, — удалось его рассмотреть? Ощущение, надо признать, не из самых приятных. Дед Мороз, которому разбили очки перед самым Новым годом, разумеется, не в счет.