Призрачные дороги
Шрифт:
Но все-таки как мне разрушить эту треклятую решетку?
Я оглянулся на вампиров: ужасно не хотелось выглядеть полным дураком, который понятия не имеет, что делать, и действует наугад. Тем более упыри следили за мной с нескрываемым интересом.
Мо бы их всех подрал… как же тут разобраться?!
Я встал на одну из силовых линий, почувствовав, как тело пронизала тяжелая волна «мертвой» энергии. Ощущения были не из приятных, хотя вреда не принесли.
Я поманил ближайшую душу:
– Иди ко мне!
Прозрачный серый силуэт забился, словно птица в силках. Он рванулся из магических пут, но выбраться
Вскоре призванный обзавелся плотью, острыми зубами и отменным аппетитом: красные глаза умертвия плотоядно уставились на вампиров, и оно сделало в их сторону первый шаг. За только что созданной нежитью, словно цепь, потянулось плетение заклинания. Я схватил его рукой, неосознанно пытаясь восстановить потраченную силу. Толстый «канат» энергии на мгновение пронизал мое тело. Плетение истончилось, у него появилась узкая перетяжка, как в песочных часах. Умертвие, почувствовав ослабший поводок, рванулось в сторону единственной доступной пищи – вампиров. Те схватились за мечи, а я, не сумев удержаться от довольной ухмылки (моя мечта – кровососы в роли «дичи» на чужом обеде), приказал умертвию:
– Этих не трогай!
Нежить споткнулась на ровном месте и тихо прошелестела:
– Да, господин!
В этот момент один из вампиров вскрикнул и указал на что-то за моей спиной. Я резко повернулся, приготовившись защищаться, но тут же опустил меч.
На могильнике разыгралось настоящее светопреставление. Нарушенная вязь заклинаний вспыхнула синими искрами. «Канаты» из рун и магических символов расплелись, словно плохо скрученная веревка под тяжелым грузом! Тонкие потоки энергии вспороли слежавшийся снег огромными бичами. И когда последняя руна была разрушена, поток чистой силы ударил в небо, раскрасив его разноцветным сиянием. Правда, он почти сразу иссяк и расползся слабыми «ручейками». Над землей заколыхались незримыми тенями неупокоенные. Жертвы маглука. Моя армия.
– Господин? – с надеждой прошелестело над ухом. – Господин, а этого?
Умертвие ткнуло когтем в сторону Игнаса Беладу, который как раз появился на сцене.
К сожалению, я не мог себе позволить слово «можно», поэтому обошелся злорадным:
– Не в этот раз!
Меньше чем через час у меня в распоряжении было порядка тридцати умертвий, больше я не осилил. И так с превеликим трудом удалось остаться в своем уме и не превратиться в сумасшедшего, готового уничтожить и чужих и своих. Именно из-за страха обернуться монстром похлеще любого маглука я угробил на призыв нежити столько времени.
Колдовство так истощило меня, что, сотворив последнее умертвие, я обессиленно рухнул в снег. Пришел в себя от оплеухи, но дать сдачи не успел – под нос сунули кружку с подогретым вином. Вот только поднести ее ко рту без посторонней помощи не удалось – руки тряслись, как у последнего пропойцы.
Мне кто-то помог, мрачно бросив:
– Приходите в себя быстрее, пока ваши псы нас всех к Единому не отправили! Нашли время, когда без сознания падать!
Я осмотрелся – умертвия взяли этернус в плотное кольцо и только ждали подходящего момента, чтобы кинуться.
Для того чтобы более-менее очухаться, мне потребовалось еще около полутора часов. Хорошо, что зимние ночи длинные и можно было не торопиться. Наконец я забрался на лошадь и оглядел призванное войско:
– Хотите отомстить за свою смерть? А жрать хотите?
В ответ раздалось лишь яростное шипение.
Я вяло усмехнулся:
– Прекрасно! Тогда топайте за нами. И чтобы не отставать!
Последний приказ оказался лишним: умертвия передвигались огромными скачками, используя как опору удлинившиеся руки. Они походили на свору борзых, спущенных с поводка.
Логово маглука я почуял заранее все по той же холодной, тревожной энергии смерти. Мы остановились в зарослях кустарника примерно за сто шагов до него. Чтобы попасть в селение, надо было пересечь заснеженное поле.
Я присмотрелся внимательней, радуясь про себя, что Ирия… или Мо (скорее всего) сделал мне такой замечательный подарок. Быть «видящим» оказалось чрезвычайно полезно. Те самые остовы на кольях, которые я в первый раз принял за признак обычного дикарского хвастовства, оказались вовсе не элементом местной «архитектуры». И костяки и отдельные черепа плотно оплетала вязь заклятий, привязанных к частоколу и уходящих дальше, в глубь земли. Наверняка мертвых оставили за сторожей, потому что сидя на кольях не повоюешь. Это было и плохо и хорошо одновременно. Притом больше плохо, чем хорошо – заклинание неподкупно и не устает, а темнота ему не помеха. Хотя какая тут темнота…
Пока я разглядывал городище, из разведки вернулись вампиры.
– Живые в карауле не стоят, – отчитался один из лазутчиков.
Как же теперь подобраться к этому сброду?
– Ты! – ткнул пальцем в ближайшее умертвие. – Поброди вокруг города, но на стены не лезь!
Риск привлечь внимание был невелик. Не думаю, что колдун сам себе враг и любит бессонные ночи, так что заклинание не должно реагировать на праздно шатающуюся нежить. В здешних землях ее больше чем комаров на болоте… было, во всяком случае.
Мои надежды оправдались. Сторожа вообще не реагировали на нежить, пока она не лезла на стены. Конечно, оставалась еще опасность, что именно моим умертвиям подойти не дадут, но… выбора все одно не было. К тому же раз Мэй сказала, что мертвые мне не откажут, значит, и эти не станут исключением!
Дав вампирам знак стоять на месте, я медленно подошел почти вплотную к стене, постоял, примериваясь и набираясь решимости: полной уверенности, что не переполошу всю округу, у меня не было.
Эх… долго мне еще будет икаться, что не удушил колдуна когда-то. Сейчас бы нежился в объятиях Эрхены, а не торчал заснеженным пнем посреди мерзлого поля!
Я вытянул руку и мысленно позвал костяных сторожей. Белые, омытые дождями, обожженные солнцем скелеты задергались, облепивший их снег осыпался кусками, оставляя глубокие дыры в сугробах. Сдвинуться с места у остовов не получилось – заклятия оказались крепче всяких оков. Зато мертвые признали во мне господина. Говорить им было нечем, но я увидел, как развернулись в мою сторону пустыми глазницами черепа, почувствовал покорное внимание.
Хвала тебе, светлейший Ирия, и тебе, наичернейший Мо, тоже хвала! Обоим спасибо за то, что создали меня таким как есть. Полдела решил!