Призрачный воин
Шрифт:
Он ощутил, как его госпожа зондирует аморфную тьму на задворках их сознания, но мысли Дщери Теней как будто увязали в ней. Казалось, темнота состояла из неисчислимых точек, не позволявших Иврайне сфокусироваться на чем-то конкретном.
— Мы преодолеем пелену, если только перебьем тех, кто делает ее такой плотной, — пришла она к выводу.
Мелиниэль воспользовался моментом, чтобы окинуть взглядом бушующее сражение и сопоставить зрительную информацию с той, что извлек из последних докладов.
Азкар все-таки оказался прав. Несколько вылазок в центральное здание были не более чем обманными маневрами, пока основные силы зайсутранцев закреплялись во внешних башнях, пристройках и залах.
Он замечал в окнах и дверях характерный серебристый отблеск лазвинтовок, направленных на верхние этажи поместья. Над головами носились гравитанки, скорее присутствующие на случай контратаки, чем поддерживающие наступление на главное здание. Вне всяких сомнений, зайсутранцы тоже понесли ощутимые потери и теперь стягивали силы для последнего штурма.
Иннари удалось добраться до некоторых из своих «Волновых змеев» и «Рейдеров», а также реактивных мотоциклов. Несколько машин было оставлено на подземном уровне башенной стены и еще больше во внутренних двориках и на главной дороге, ведущей в равнины. Если им хотя бы ненадолго удастся отвлечь противника, иннари смогут проникнуть туда, отбить несколько транспортов и вырваться из поместья.
Но куда дальше?
Это не важно, решил Мелиниэль.
Альдари претило подолгу оставаться на одном месте, они предпочитали подвижность и простор маневренного боя. За время, проведенное на посту военачальника Ветра Мечей, Мелиниэль хорошо усвоил значимость свободного пространства и дистанции. Кроме того, среди его бойцов имелись гравициклисты, скайбордисты и пилоты, которые не только превосходно показывали себя в боях на огромной скорости, но и жаждали их. Лишь самые настойчивые приказы автарха и преданность Иннеаду убедили их остаться внутри поместья, когда начались первые атаки, — если бы они тогда ушли, то к этому времени их наверняка уже выследили бы и перебили бы.
— Где мой кинжал в рукаве, Азкар? — спросил он по каналу связи. — Сейчас бы в самый раз вонзить его в спину врагу.
Ответа не последовало. Мелиниэль взглянул вниз, чтобы убедиться, что Жалящие Скорпионы истребили всех врагов на мосту. Отделение стояло среди останков противников, но взоры бойцов были прикованы к дальнему концу изящного мостика. Предупреждение их командира раздалось одновременно с тем, как Мелиниэль заметил движение на дальней стороне ущелья.
— Диверсанты Великого Пожирателя! Зайсутра охвачена скверной чужих, автарх.
Из изящной башенки на противоположной стороне ущелья вырвались десятки могучих существ, щелкающих когтями и не сводящих черных глаз с восьми воинов в зеленой броне, что стояли на бледных камнях небесного мостика. Сердце Мелиниэля сжалось при виде порожденных тиранидами монстров, пока он, потрясенный, пытался понять, откуда они тут взялись.
— Азкар! — Отчаяние разогнало затянувший его рассудок туман. — Все по транспортам. Быстро! Дети воздуха, накройте небеса тенетами Иннеада!
Он разрывался между желанием спрыгнуть на помощь Жалящим Скорпионам и необходимостью следовать собственному приказу. Аспектные воины открыли огонь из сюрикенных пистолетов по приближающейся толпе стремительных чужаков свалив лишь нескольких противников.
Бежать им не имело смысла: генокрады превосходили в скорости даже альдари, не говоря уже о Жалящих Скорпионах в тяжелой броне. Мелиниэль послал вниз пару очередей сюрикенов, которые лишь немного замедлили жуткий клин воинов-чужаков.
Над крышами на фоне бледных облаков взмывали первые реактивные мотоциклы и «Небесные ткачи» и разгонялись до предела, преодолевая близлежащие стены и холмы. Благодаря улучшенным слуховым системам костюма автарха, Мелиниэль услышал далекое, но знакомое урчание гравитационных двигателей и, вовремя кинув взгляд на горизонт, увидел плавные очертания двух переваливших через гряду «Рейдеров», на открытых палубах которых столпились воины «спрятанного кинжала» Азкара.
Он мысленно поблагодарил появившихся как нельзя вовремя бойцов.
Мелиниэль развернулся и бросился бежать. Иянне или Иврайне нужно будет призвать гнев ожидавших на кораблях мертвецов, ибо всего за один удар сердца казавшаяся неизбежной победа превратилась в битву за выживание.
ГЛАВА 27
ШЁПОТ БОГА
Патриарх недовольно зашипел и ткнул острием Суин Дэлла в сторону Иянны. Духовидица снова выпала из группового разума, исторгнутая из него как чужачка, поэтому не ощутила сопровождающего жест психического наказа. Однако его последствия стали видны сразу же: члены дома Ариеналь перестали держаться за руки и с рыком и проклятиями двинулись на нее.
Иянна подскочила к Сайдари, доставшему из рукава кинжал в форме руны Кхаина. Она отбила неуклюжий удар, сломав противнику запястье, и нож звякнул о пол. Другой рукой Иянна схватила родственника за горло с такой силой, что ее длинные, больше не спрятанные под перчаткой ногти оставили глубокие царапины в плоти над сонной артерией. Девушка ощутила его присутствие в групповом разуме, и, хотя патриарх был началом и концом психической сети, Сайдари являлся средоточием — линзой, через которого чужак транслировал свои мысли. Его смерть сильно навредила бы зайсутранцам.
— Ваш лорд-хранитель умрет первым! — прорычала Иянна, переведя взгляд с патриарха на его ковен, а затем обратно. — Никому не двигаться!
Приказ остановиться пришел так же мгновенно, как прежде команда атаковать, и ему подчинились беспрекословно. Несколько Ариеналей сжимали вынутые из-под плащей лазпистолеты и извлеченные из ножен мечи и кинжалы. У других были только когти и клыки — генетическое наследие извратившего их существа, — однако и такое оружие в смертоносности не уступало тому, которое создали в мастерских Зайсутры.
— Тебе не выжить, — просипел Сайдари. Скорчившись от боли, он вывернулся из ее хватки и отступил назад. — Ты сглупила, оставив свое оружие. Тобой так легко управлять. Скорбь твоя скрывает одну лишь слабость.
— Я ношу оружие не ради того, чтобы найти покой в скорби, — ответила Иянна. Ее пульс участился, когда она выставила перед собой пустую руку. — Я ношу его, дабы укротить свою ярость. А она — мой неизменный спутник.
Из ее ладони вырвалось синее пламя — столб огня, который затем превратился в мерцающее копье Тевтласа, и в его золотом лезвии отразилось потрясенное лицо Сайдари.