Призрак Проститутки
Шрифт:
Тут Проститутка окинул взглядом наш большой стол. В самом ли деле его взгляд дольше всего задержался на моем лице, или мне это только показалось? Так или иначе, взгляд передвинулся.
— Я могу до бесконечности повторять, — сказал он, — какое значение имеет регулярное денежное пособие. Однако оно не должно быть настолько большим, чтобы позволить агенту открыть в банке счет или купить новый дом. Тем не менее оно должно быть достаточным, чтобы заглушить тревогу. Тут мы снова исходим из повседневного правила. Хорошо, чтобы подкормка была не меньше одной трети и не больше половины недельного жалованья агента. Регулярность выплат служит той же цели, что и заранее оговоренные встречи с предметом любви. Истерия, всегда готовая вспыхнуть, в известной мере приглушается вашим размеренным поведением. Есть вопросы?
Один из мормонов поднял руку:
— А можно дать агенту понять, на кого он работает?
— Ни в коем случае. Не позволяйте ему, если это возможно, узнать, что он работает на Фирму. Особенно в странах Восточного блока. Иначе агент будет уж слишком волноваться. Если, к примеру, он чешский коммунист, пусть думает, что работает на русских. Или если он, как некоторые знакомые мне словаки, является англоманом, можете подбросить ему идейку, что финансирует его МИ-6. Если же ему больше нравится видеть себя духовным последователем Фридриха Великого, скажите, что он работает на ФСИ. Есть вопросы?
— А что, если новый агент не захочет брать деньги? — спросил я. — Что, если он настолько ненавидит коммунизм, что просто хочет бороться против него? Не испортим ли мы все деньгами, если он готов работать ради идеи?
— В редком случае — да, — сказал Проститутка. — Но агент-идеалист может довольно быстро выдохнуться и повернуться против вас. Так что финансовая зависимость не более желательна с идеалистами.
— Разве, платя агенту, мы в действительности не стремимся запугать его? — спросил Розен. — Ведь он должен давать расписку, не так ли?
— Безусловно.
— Ну так, значит, мы его приковали. У нас же в руках свидетельство против него.
— КГБ использует такую тактику. Мы же предпочитаем так не поступать, — сказал Проститутка. — Конечно, случается, что расписка дает ситуации определенную направленность. Я, однако, утверждаю, что пособие имеет целью создать у агента ощущение причастности, даже если он и не знает в точности, кто мы. Когда ты принадлежишь к сети, крайне важно чувствовать, что ты не один. Повторяю: деньги подтверждают — в этом-то и состоит парадокс, — что порок может быть добродетелью. Давайте подсчитаем наши достижения. Будучи главным агентом, ты обкрутил человека, избежал западни, заставил клиента совершить переход, обеспечил ему регулярное денежное вознаграждение и сумел скрыть его источник. Работа проделана идеально. Остается один только важный шаг. Как вы думаете, какой?
— Клиента надо поднатаскать, — сказал один из младших офицеров, смельчак с Восточного побережья. — Ну, вы же знаете: оружие, нелегальный переход через границу, одноразовые блокноты — словом, все, что ему следует знать.
— Нет, — сказал Проститутка, — подготовка сводится к минимуму. Он же не офицер разведки, а всего лишь агент. Используйте его и дальше, как вначале. Просите его приносить бумаги из конторы. Научите фотографировать документы, которые невозможно взять. Однако никогда не следует наседать на агента, если только нам отчаянно не нужен какой-то материал. Принуждать объект опасно. Хороший агент подобен хорошей грузовой лошади на ферме. Мы учим ее не скакать галопом, а тащить повозку. Мы регулярно ее кормим. Нам нужен трудяга, который помогал бы нам регулярно, год за годом, собирать надежный урожай. Это ценный товар, которым никогда не надо рисковать из-за малого и у которого никогда не надо требовать слишком многого. Мысленно подчеркните это. Стабильность в шпионской работе дает хорошие результаты. По возможности избегайте кризисов. А теперь, джентльмены, спросите себя: какой последний шаг ставит точку во взаимоотношениях между главным и простым агентом?
Сам не знаю, как у меня проклюнулся ответ. То ли появилась способность в какой-то мере читать мысли Проститутки, то ли я начал привыкать к его интеллектуальному стилю, только я тут же произнес, желая получить одобрение:
— Надо отдалиться от агента и уже больше не поддерживать с ним тесных дружеских отношений.
— Откуда тебе это известно? — спросил Проститутка.
— Сам не знаю, — сказал я. — Просто чувствую, что это правильно.
— Хаббард, кому такое могло бы прийти в голову? У тебя инстинкт настоящего разведчика.
Все рассмеялись, а я вспыхнул, но я понимал, почему Хью так выразился. Я однажды не удержался и сказал Розену, что Хью Монтегю — мой крестный, теперь весь класс знал это, и Проститутке, должно быть, стало об этом известно.
— Что ж, — продолжал он, — инстинкты в нашей профессии незаменимы, но я все-таки порассуждаю — к сведению тех, кто не столь одарен ими, как Хаббард. Некоторые из нас не один год размышляли в спокойном рабочем состоянии, как мы пришли к выводу, что рано или поздно главный должен отдалиться от своего агента. Нечто похожее происходит с ребенком, когда он выходит из-под материнской опеки и начинает подчиняться правилам дисциплины.
— Не связано ли это с тем, что агент осознает себя в новом качестве? — спросил Розен.
— Отличный вопрос. Мы такие, какими хотим себя видеть. Следовательно, став агентом, человек обретает новую личность. Но заметьте: с каждой переменой личности мы как бы заново рождаемся, а это значит, что мы снова проходим через детство. Так что теперь главный будет награждать своего агента только за дисциплинированное поведение. Конечно, агент, если он правильно подготовлен, должен больше нуждаться в хорошем совете, чем в эмоциональной поддержке. Ему не столько требуется друг, сколько человек, обладающий авторитетом и способностью помочь ему пройти через встретившиеся препятствия. Подвергая себя опасности, агент хочет верить, что его более или менее оберегают и ничто ему не грозит. Конечно, он должен научиться получать четкие инструкции. В тех редких случаях, когда агенту необходимо переговорить с главным, они встречаются на конспиративной квартире, но это требует времени, так как обычно они держатся поодаль друг от друга. Главный занимается вербовкой новых клиентов.
Это, джентльмены, и есть шпионаж — деятельность, которой занимаются люди из среднего сословия, для чего требуются уравновешенность, деньги, острый глаз, способный распознать нарастание тревоги у партнера, большая доза лицемерия с обеих сторон, планы обеспечения безопасности, умение улаживать обиды, лояльность по отношению друг к другу, сдобренная склонностью к предательству, и куча канцелярской работы. Встретимся на следующей неделе. Довольно скоро перейдем к более гнусному делу — контрразведке. Вот тут мы распрощаемся с менталитетом белых воротничков.
Он помахал нам и вышел из комнаты.
3
В тот вечер мы с Розеном отправились в ресторан «У Харви». У нас в привычку вошло ужинать вместе по четвергам, хотя это вовсе не означало, что между нами возникла дружба. Однако я пришел к мрачному заключению, что Розен не глупее меня и знает о том, что творится в Фирме, куда больше. Он не только сумел завязать знакомство с целым рядом экспертов и с сотрудниками многих секторов, но и поддерживал переписку со всеми оперативными работниками, каких знал. Одним из героев Розена, как ни парадоксально, был Эрнест Хемингуэй. Розен знал все высказывания Хемингуэя и считал, что офицер разведки, подобно писателю, должен иметь друзей всех профессий: ученых, владельцев баров, футбольных тренеров, бухгалтеров, фермеров, официантов, врачей и так далее. И Розен «обрабатывал» столы в кафетерии Фирмы и, казалось, никогда не заботился о том, как его принимали. Половина того, что я знал о всплывших секретах, замалчиваемых провалах или внутренней борьбе за власть в руководстве, поступала от него, и я заметил, что Хью Монтегю соизволял раз в месяц приглашать Арни на ужин.