Призрак Проститутки

Мейлер Норман

У нас теперь такая коллекция конспиративных квартир, морских баз (Ривьера-драйв, 6312), помоек и шикарных домов, что меня так и подмывает описать крайности. Например, у нас есть охотничья резиденция в Эверглейдс, которая на самом деле представляет собой всего лишь домик на болоте с подвесными койками и прилегающей к нему лужайкой, куда на вертолете могут прилететь VIP-гости вроде Лэнсдейла, Харви, Хелмса, Маккоуна, вашего Монтегю, Максуэма Тэйлора, Макнамары или даже президента и его брата. «Охотничья резиденция Уоллус-Глейдс» — так это именуется — ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, НЕ ЗАХОДИТЬ, и существует это место исключительно для встреч, которые никто не должен видеть. Если, к примеру, Бобби прилетает в Майами, это событие для средств массовой информации. А так он может прилететь на военно-воздушную базу Хомстед, затем на вертолете — в Уоллус-Глейдс для встречи с кем-нибудь из латиноамериканских лидеров, о которой не должны знать вся Южная Флорида и кубинская разведка.

Другое убежище: скверный проселок с прелестным названием Дорога перепелиных гнезд ведет через сосновый лес к исхлестанному непогодой флоридскому бунгало на сваях, окруженному верандой. Здесь размещается школа, занимающаяся главным образом обучением радистов. В других школах учат тактике партизанской войны. Я был в десяти таких местах. К примеру, на острове Эллиот есть док, укрытый среди манговых деревьев. Бостонский вельбот, шестнадцатифутовое судно, которое привозит вас и увозит, вынуждено продираться сквозь усеянную москитами листву, чтобы войти в речушку в четыре фута шириной, на которой в сотне ярдов вверх по течению и стоит док, а оттуда по коралловой дороге, где может пройти только джип, снаряжение и продовольствие перевозят через чащобу в старый дом, окруженный джунглями. Внутри — общежитие барачного типа на шестнадцать коек, просторная кухня и молельня. В доме нет уборной. Свежую воду привозят на корабле и потом переправляют на джипе. Прибавьте к этому сарай для хранения оружия, маскировочных костюмов, контейнеров с противомоскитными средствами и парочки лодочных моторов, и перед вами будет полностью изолированный тренировочный лагерь для эмигрантов из Майами, которые жаждут действия и обучаются здесь, чтобы стать ударной силой, «братьями по оружию», — странный термин, но я начинаю понимать, что военные умы не лишены смекалки и знают, как сплотить бойцов.

На другом конце списка наших владений стоит большой склад, находящийся недалеко от «Зенита» (где теперь расположилась ДжиМ/ВОЛНА), — там хранится все, что требуется участникам наших рейдов, начиная от barbudos — фальшивых бород — и кончая самыми последними униформами кубинской армии. У нас есть все виды вооружения, какое Советы и страны Восточного блока поставляют кубинцам: минометы, пулеметы, автоматы, ружья, базуки и осветительные ракеты, — чего только нет на нашем складе. Хотелось бы мне, чтобы вы увидели, какое выражение появляется на лице настоящего вояки вроде моего невозмутимого друга Дикса Батлера, когда он листает наш пятидесятистраничный иллюстрированный каталог. Словно заглядываешь в котел, где кипит боевой дух.

Теперь добавьте к диораме ДжиМ/ВОЛНЫ все квартиры, номера в отелях и мотелях с кухнями плюс гостиницу университета Майами (которую мы только что экспроприировали для офицеров-транзитников среднего уровня) и отель «Дюпон-плаза» в центре Майами (для более высоких чинов), и вы получите маленький город в большом городе, где живут сотрудники ЦРУ и их семьи. Сколько же у нас кураторов — пятьсот? шестьсот? Всех не сосчитаешь. Мы имеем приблизительно 2500 агентов-кубинцев, в том числе агентов, работающих на нас время от времени, помощников агентов, посыльных, подсобных рабочих, а также поваров, которые готовят в таких местах, как остров Эллиот. И это число все растет. Мы платим каждому в среднем около трехсот долларов в месяц специальными чеками, которые можно предъявить к оплате только в двух специально выделенных для этого окошках главного отделения Первого национального банка в Майами на бульваре Бискейн.

Поскольку все мы работаем скопом, то пьем и едим тоже вместе. Не стану описывать пивные и закусочные — их названия говорят сами за себя: «Салон» в отеле «Три посла», «Салон крахмальных сорочек», «Двадцать семь птиц». Могу лишь сказать, что впервые со времени обучения на Ферме я участвую в выпивках с коллегами, причем каждый вечер. За женщинами мы охотимся меньше, чем вы думаете. Настоящим феноменом является размах операции, в которой мы участвуем, и после третьей или четвертой порции бурбона я начинаю понимать, почему я готов вкалывать на Харви, невзирая на отвратительное помещение и его отвратительный характер. У Лэнсдейла прекрасные идеи, но, боюсь, он взялся управлять незнакомым кораблем, тогда как Харви сделал нас правителями в своей области. У нас больше пятидесяти форм собственности и фиктивных корпораций — сыскные агентства, оружейные лавки, мастерские по ремонту судов, магазины для спортсменов-рыболовов, — чего только у нас нет, а еще Бюро исследования и маркетинга Карибского региона — не где-нибудь, а на Окичоби-роуд, и наше собственное агентство по недвижимости, под крышей которого находятся наши конспиративные квартиры, и собственное Бюро путешествий, составляющее ежемесячный план воздушных перевозок, и наша экспортно-импортная фирма, которая ведает всеми поставками, и наша типография, выполняющая всякого рода работы, агентство по найму, существующее для найма персонала из эмигрантов, не говоря уже о мастерской по ремонту электроники и клубе рыболовов и охотников, где можно тренироваться в стрельбе. Мы еще не добрались до утробы ЦРУ, которая размещается в «Зените». Там наша мельница по переработке разведданных с каждым месяцем захватывает все большую территорию, а фотолаборатории проявляют пленки, которые ежедневно доставляют летающие над Кубой «У-2». Почтовое бюро в «Зените» занимает помещение, равное бальному залу, там просматривают корреспонденцию между Майами и Гаваной, там же есть комната вырезок, где собирают отклики мировой прессы на американо-кубинские отношения; не последнее место занимает в «Зените» Южное хранилище, куда попадают отчеты из тридцати — сорока ячеек кубинского подполья. Харви, не доверяющий сети, которую не он сам создал, называет это Sanctum Maleficarum[189].

Пожалуй, наилучший способ дать вам представление о нашей силе и положении — это перечислить те государственные законы и законы штата, которые мы готовы обойти, нарушить и/или игнорировать. Мы систематически даем ложную информацию во флоридских газетах о деятельности наших корпораций; в налоговые декларации не включаем подлинные источники финансирования наших приобретений недвижимости; в Федеральное управление авиации ежедневно поступают фальшивые полетные листы; мы перевозим оружие и взрывчатку по дорогам Флориды, нарушая тем самым Акт о боеприпасах и Акт об огнестрельном оружии, не говоря уже о том, как мы ведем себя в отношении наших старых друзей — таможни, Иммиграционной службы, казначейства — и как соблюдаем Акт о нейтралитете.

Следуя твердой уверенности Харви в том, как следует обращаться с редакторами газет, мы в практических целях контролируем почти все, что местная пресса печатает о Кубе. Работу с журналистами мы часто проводим за выпивкой, в довольно приятной атмосфере. Харви придерживается лозунга «Никогда не ври репортеру, если в том нет крайней необходимости». Собственно, все, что требуется сказать публике, пишут в нашем отделе рекламы. Так что местному четвертому сословию не приходится много работать, а если они начинают сопротивляться, мы перерезаем пуповину. «Черт побери, у нас настоящий собственный город», — говорит Харви. Ему нравится, когда средства массовой информации сидят у него под стулом.

Я дал вам представление о том, что такое ДжиМ/ВОЛНА. Однако если я попытаюсь обрисовать настроение и моральное состояние участников операции — тут стоп. Ничего подобного в управлении я не встречал со времени тренировок на Ферме, когда я считал, что мы все время будем задействованы в рискованных операциях. Не могу сказать, чтобы это было так сейчас, но мы существуем в отсвете опасности. К примеру, Харви назначил Дикса Батлера наблюдателем в тот день, когда «зеленые береты» устроили в Форт-Брэгге спектакль для Джека Кеннеди, и Батлер, вернувшись, докладывал об увиденном с таким восторгом, словно физическая подготовка и трюки, показанные «зелеными беретами», могли идти в какое-то сравнение с тем, что делаем мы.

«Зеленые береты», как вы, я убежден, знаете, специально готовят для особых боевых действий против партизан в странах «третьего мира», таких, как Лаос и Вьетнам. Более молодые умы в Пентагоне, а также президент и Максуэлл Тэйлор, а также, безусловно, Бобби Кеннеди в восторге от их подготовки. Добавлю, что в книге Бобби «Внутренний враг» есть подтверждение тому. «Крупные события в прошлом нашей страны были выкованы крепкими парнями», — пишет Бобби и в качестве примера дает краткие портреты мародеров Меррилла и рейдеров Мосби, а также Болотного Лиса Фрэнсиса Мэриона, — короче, наших героев-партизан. «Зеленые береты» являются естественными их последователями, и Джека Кеннеди, когда он приезжал сюда, повезли на Маккеллоровское озеро, где ему продемонстрировали настоящий цирк. Ныряльщики проплывали со скубой под водой и, выйдя на берег, сражались водонепроницаемым оружием; а с неба, с высоты в полторы тысячи футов, на берег озера сыпались в свободном падении парашютисты. Они многократно прочерчивали небо, выпуская струи цветного дыма, и лишь в последний момент раскрывали парашют, чтобы не удариться о землю; команды дзюдо показывали рукопашный бой, а другие «Зеленые береты» залезали на высокие шесты, которые инженеры установили на озере, и спускались с них по тросам, натянутым под острым углом. Вертолеты «Карибу» и «Мохоук» на бреющем полете пролетали перед президентской трибуной, и что-то около тысячи бойцов, скрывавшихся в кустарнике на другой стороне озера, внезапно выскочили с боевым кличем и выбросили в воздух осветительные ракеты — это была демонстрация вторжения. В заключение из взлетевшего вертолета выпрыгнул солдат со связкой ракет на спине и приземлился прямо перед Джеком Кеннеди. Затем стая в восемь вертолетов «Карибу» сбросила тысячи листовок на место действия. И на каждой листовке был портрет президента.

Я пишу и чувствую, как нарастает в вас раздражение. И не по поводу того, что делали бойцы, — возможно, так было нужно, скажете вы, — но почему вас, Гарри, это так возбуждает? Да, возбуждает. Дикс Батлер даже всерьез стал подумывать о том, чтобы перейти в «зеленые береты», а я понял, что поступил на работу в управление, полагая, что буду вести вот такую активную жизнь. Возможно, такое впечатление создалось у меня от рассказов Кэла про Управление стратегических служб. Жизнь в ЦРУ отнюдь не нудная, но приключенческая жилка во мне ощущает необходимость физического действия, и да — я жажду боя.