Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив
Шрифт:
Женька боковым зрением заметил движение мальчика. Он что-то неразборчиво выкрикнул, стрелой бросился к столу и упал животом на скатерть. В стороны разлетелись тарелки и блюдца, жалобно звякнул опрокинутый стакан с яблочным соком. Женька выкинул руку в стремительном броске, и пальцы его сомкнулись на торте на мгновение раньше пальцев Мишеля.
– Мое! – завопил он, схватил торт обеими руками и отправил его в рот.
Мишель скривился, собираясь заплакать.
– Вот еще! Ты же взрослый, будешь еще из-за всяких обжор плакать, – строго проговорила Анюта.
Мишель тут же успокоился, но продолжал глядеть на Женьку, обиженно насупившись.
– Что за безобразное поведение, – скривился Рон. – Управляющий, кого вы только пускаете в гостиницу!
– Женька, ну как тебе не стыдно? Отбирать у ребенка сладости! – всплеснула руками Мари.
– Простите, – покраснел приятель, смущенно косясь на мальчика. – Я был не в себе. Мишель, я тебе потом куплю пять тортов. Это было дело жизни и смерти. Я… Я не мог иначе… – пробормотал он, размазывая по щекам шоколадную глазурь.
– Ладно уж… Съел так съел… – великодушно махнул рукой Мишель. – У нас был честный поединок. Но чур, с тебя потом пять тортов. И не забудь! – погрозил он пальцем. – Я напишу тебе наш адрес.
– Ладно, обещаю! Честное слово! – пообещал Женька, радостно поглаживая живот. – Я ни о чем не жалею, – шепнул он Мари на ухо.
– Доволен собой? – Мари саркастически приподняла бровь.
– В целом да, – сказал Женька и снова погладил себя по животу.
– Ну вот, поели – и ладно… – сказал Йозеф. – Вы только это… не привыкайте. Обычные гости такой чести не удостаиваются. Это уж я вам так, в порядке исключения… – Он быстро глянул на мадам Бриль.
Та благосклонно кивнула, и лицо управляющего расплылось в довольной улыбке.
Симон ревниво нахмурился и положил руку Фаине на талию.
Хозяин широко зевнул.
– Удивительно, как рано меня сегодня клонит в сон…
Тут доктор Коста с грохотом бросил столовые приборы на тарелку и поднялся из-за стола.
– Все, мне пора, – пробормотал он, вытер губы салфеткой и, не оглядываясь, удалился из-за стола.
Мари встревоженно посмотрела на его удаляющуюся сутулую спину. Старомодная шляпа, которую он зачем-то нацепил на голову, съехала набок. Доктор оступился, взмахнул руками, ища равновесие, и вновь зашагал дальше, раскачиваясь, будто парус на ветру.
– Эх, да что же я никак с ним не поговорю! – Мари раздосадованно дернула себя за кончик косы. – Ну не идти же мне сейчас за ним в номер, когда он собрался спать!
Она нахмурилась, выбила по столешнице дробь костяшками пальцев и покачала головой.
Зиггер снова зевнул.
– Я, пожалуй, тоже откланяюсь. Приятного вам остатка вечера. Новое уходит, старое приходит… – пробормотал он себе под нос. – Скоро новолуние. Скоро, очень скоро наступит великий рассвет…
Он поднялся, сверкнув перстнями, и удалился.
Ван Фу покачал головой.
…Минутные стрелки часов описали еще один круг, и гости, сытые и довольные, разошлись по своим номерам. Управляющий прошелся по опустевшей зале, поежился и накрепко запер окна от сквозняков.
– Ну что, Амадей, что-то холодно нынче здесь, а за окнами такая метель. Пойдемте-ка лучше ко мне в комнату, там гораздо теплее!
Амадей, гневно сверкая холодным огнем мятных глаз, нарезал круги по зале. Шерсть его стояла дыбом.
– Ну, что такое, что случилось? Чем вы так встревожены? Это всего лишь снегопад, полно вам… Пойдемте спать, у меня у самого на перемену погоды кости ноют…
Управляющий взял сопротивляющегося кота на руки, затушил свечи и покинул залу.
Глава 21
Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,
И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер.
Если бы стены имели глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, они заметили бы, что сонный дом в эту рождественскую ночь был не таким уж и сонным.
Елена долго смотрела на спящего Алексея, глубоко вздыхая.
Мадам Бриль ворочалась в кровати, не в силах заснуть. Она взяла фотоаппарат с ночного столика у кровати и перелистала свои снимки, хмуря лоб. Затем махнула рукой, отложила фотоаппарат в сторону и встала с кровати. Взбила руками растрепанные кудри, накинула халат и подошла к двери.
Доктор Коста в эту ночь тоже не спал. Он прижимал пальцы к вискам, что-то бормотал и тоскливо смотрел на дверь. Вздохнув, он накинул на пижаму теплый пуловер на молнии, обулся и вышел в холл.
В номере рядом Рон протянул руку, чтобы обнять жену. Пальцы его опустились на пустую подушку. Он приоткрыл глаза и, не шевелясь, пристально всмотрелся в темноту комнаты. Мелисса стояла около кровати к нему спиной.
Расчесав волосы, она сбрызнула духами запястье и, не оглядываясь, неслышно вышла из комнаты. Рон сел на кровати. Он взял в руки стоящий на тумбочке будильник, тихо рыкнул и бросил его в стену. Будильник упал, разбившись на множество осколков.
В соседнем номере летчик надел фланелевую пижаму, теплые носки и укрылся одеялом. Затем приподнялся, взял стакан с водой и провел рукой по тумбочке, ища снотворное. Бутылочки не оказалось на привычном месте. Он дернул за шнурок у изголовья кровати. Ночной светильник зажегся и осветил тумбочку. Снотворного действительно не было. Симон водрузил на нос очки и в недоумении уставился на лекарства. Тут в дверь его постучали…
…Приближался час волка, самое тревожное время суток.
Снег все шел и шел.
Минутная стрелка часов описывала круги на циферблате.
И вот часы пробили шесть, знаменуя приближение утра.
Женька шел по коридору, озираясь по сторонам. Впереди он увидел неясную тень. Он вжался в нишу в стене, не желая попадаться на глаза кому бы то ни было. «Кажется, управляющий», – подумал он. Дав Йозефу пройти, Женька зашагал дальше, пытаясь ступать неслышно. Внезапно он натолкнулся на Феликса. Тот стоял в коридоре с большой спортивной сумкой, перекинутой через плечо, и отряхивал снег со штанин.