Про Кешу, рядового Князя
Шрифт:
– Тревога! Держи, княгиня Евгения, мне работенка будет!
Он отдает веревку Жене и прыгает через штакетник.
– Ой, уроню!– жалобно пищит девушка.
Кеша снова перепрыгивает, с лихорадочной быстротой привязывает веревку к столбу, сует в руки Жене письмо и уносится вскачь. Глядя, как это у него здорово получается, Женя начинает верить, что Князь может кого угодно перегнать. Кроме, конечно, сержанта.
52.
К этому времени в канцелярии мирно обсуждали обслуживание сегодняшних полетов. Заслышав сирену, ротный, Тур, Савельев и командир второго взвода лейтенант Рожков быстро надевают шинели.
– Что бы это могло значить?– недоумевает Максимов.– Ученье не намечалось, вроде.
– Ребята на полетах вымотались, вот беда,– вздыхает Тур, выходя из канцелярии вслед за лейтенантами.
Телефонный звонок останавливает ротного в дверях.
– Капитан Максимов слушает... Здравия желаю, товарищ полковник!– лицо ротного становится еще строже.– Понимаю, товарищ полковник. Действую по плану «Тайфун».
Максимов бросает трубку и быстро выходит из канцелярии.
– Объявите «Тайфун»!– приказывает он Савельеву.
– Рота, «Тайфун»!
– Тайфун!– разносится по казарме.
Это уже не игра, не тренировка. Это даже не учение. Возможно, пришла пора сдать самый серьезный экзамен. Что произошло на границе, пролегающей недалеко, за сопками, ребята знать не могут, а если все обойдется благополучно, то, может, и не узнают. Но что такое «Тайфун», известно каждому в гарнизоне. Это значит, все Вооруженные Силы страны молниеносно приведены в боевую готовность – от маршалов до солдат, дежурящих сейчас в хлеборезке, от ракет до последней запчасти на складе автопарка.
Лейтенант Савельев вытягивает руку в сторону:
– Резервная команда, в одну шеренгу становись!
От волнения у него совсем не получаются басовые нотки, но он не обращает на это никакого внимания.
По направлению вытянутой руки быстро выстраиваются человек пятнадцать. Как угорелый, в казарму влетает Князь и становится на левый фланг. Он уже знает, что объявлен «Тайфун».
– Товарищи, задачу вы знаете,– скороговоркой выпаливает Савельев.– Повторяю: согласно плану «Тайфун» нам надо к двум часам ночи прибыть на запасной аэродром для обслуживания боевой техники. Погода плохая, возможен снег. Все! По машинам!
Сгоряча Кеша совсем не чувствует усталости. Словно не он мотался по аэродрому десять часов кряду. Но уже после первых километров баранка становится неподатливой, нога немеет на акселераторе, спина затекает. Скорость дается нелегко – не асфальт ведь. К тому же еще в гарнизоне начал сеять дождь. Перед глазами мельтешат «дворники».
Давно стемнело, и в лучах фар тускло поблескивает мокрая гравийная дорога. Скоро начнутся такие ухабы, на которых шофера воют громче моторов, словно каждый удар по рессорам отдается у них в печенках. Так и есть: через километр гравий кончается, передние машины резко снижают скорость. Пошла пляска вприсядку! Кеша заранее включает передний мост и вскоре въезжает в месиво, которое для смеха называют дорогой.
Что за чертовщина? Боковым зрением Князь замечает, что рядом кто-то сидит. Резко поворачивает голову – на сиденье никого. Померещилось. Должно быть, свет от задней машины отражается в боковом зеркале и рисует на стенах кабины непрошеных пассажиров. А почему непрошеных? Пусть! Даже с призрачными пассажирами веселее ехать.
Все-таки Кеша не может отделаться от ощущения, что в кабине он не один. Даже примеряется мысленно, как в случае необходимости выхватит автомат из держака. Но уж если дело дошло до привидений, то пусть рядом с ним окажется Женя. С ней-то он не заскучает!
Она, конечно, прочла письмо. От этой мысли Кешу бросает в жар.
Шутки шутками, но веки уже неуправляемы, вот-вот закроются. К счастью. Кеша вспоминает старую шоферскую хитрость. Он останавливает машину и быстро стаскивает с правой ноги сапог.
Рядом останавливается Калинкин.
– Ты, клоун-самоучка! Что у тебя?
– Все в порядке! Начнешь кемарить, скинь правый сапог!
– Я и без тебя уже снял!
Калинкин обгоняет Кешин заправщик.
Дорога вскоре идет на подъем, затем ныряет в расщелину между скалами. Колонна сразу увеличивает скорость. Страшно представить, что будет, если они не успеют к двум ночи. Поэтому парни выжимают из машин все. Но вот дорога снова хоронится в тайге. Опять колдобины...
Сначала Кеша не разобрал, что это летит на него. Потом понял: снег. Рой белых мух становится все гуще. У самого стекла снежинки шарахаются в стороны. Первый снег.
Что-то огромное становится на пути. Кеша тормозит. Это машина Калинкина. Из-за слякоти ее развернуло поперек дороги, задние колеса буксуют в глубокой обочине. Машина почти легла на брюхо. Быстро натянув сапог. Кеша выскакивает на дорогу и пронзительно свистит.
– Хватит буксовать, зароешься!– кричит он высунувшемуся Калинкину.– Доставай трос! Князь цепляет трос за крюк своего заправщика.
– Пошел!– кричит Калинкин, и он дает задний ход.
Машина беспомощно скребет колесами. Еще трос, и еще одна машина скребет дорогу. Понадобилась третья машина, чтобы Калинкин почувствовал под колесами твердую почву. Колонна ползет дальше.
Через полчаса снова остановка.
– Марфутин засел!– кричит Калинкин.– Пошли вытаскивать!
Чтобы толкать машину, нужно стоять по колено в жиже. Марфутин в выгодном положении – он за рулем. Парень чувствует себя настолько виноватым, что, кажется, готов за компанию с головой окунуться в этот кисель.