Про Кешу, рядового Князя
Шрифт:
Что ж, ему сам бог велел держать марку своих северных широт. Тем более, что после «моржевания» в Ведьмином логу его репутация северного человека заметно укрепилась.
Сегодня утром по радио объявили пятьдесят два ниже нуля. Тут и Кеша не удержался, покачал головой:
– Да, не соскучишься, еш-клешь!
От мороза над землей стоит густой белесый туман. Среди дня машины ездят с зажженными фарами. Даже дышать трудно. В тайге, казалось, все деревья потрескались от комля до макушки и зверье повымерзало. Есть опасение, что живые существа, кроме, конечно, солдат, не способны вынести такую холодрыгу. Солдату же деваться некуда. У него даже актированных дней нет.
– Строиться на завтрак!– командует Шевцов и коварно добавляет:– В шинелях!
– Товарищ сержант, почему в технических куртках нельзя?– возмущаются теплолюбивые.– Мы ж на лету околеем!
– Киселев, как думаешь, околеем?– спрашивает Шевцов.
– Не все,– со знанием отзывается Князь.– Слабакам лучше пропустить завтрак.
– Тоже мне, не слабак! В своем занюханном Вычедоле с печи, небось, не слазил.
В армии это запрещенный прием – так неуважительно о малой, но дорогой родине.
– Девочка, полегче с Вычедолом! За Вычедол ты у меня и обед пропустишь.
После завтрака Шевцов подходит к Кеше:
– К полетам готовиться нужно?
– Нет, у меня все готово.
– Тогда давай проверим, уложишься ты в норму третьего разряда или нет.
– По бегу?!– У Кеши портится настроение.– Охота была в такой мороз!
– А что тебе мороз, подгонять только будет.
– Не побегу.
– А вместе?
– Тебе-то что проверять? У тебя первый разряд.
– За компанию.
«Подъехал, еш-клешь!– с досадой думает Князь.– А что, если взять да обогнать его? Вот хохма будет!»
И вот они мотают километры на сапоги. Перед стартом сержант еще спросил:
– А мог бы ты врезать, как тогда, под Березовкой?
– Нет, не мог бы. Одного обстоятельства не хватает.
– Какого обстоятельства?
– Тогда за мной одно симпатичное привидение гналось.
Шевцов хмыкнул и ничего не сказал.
Сейчас сержант бежит и думает, что ж это за привидение? Восстанавливает в памяти тот марш-бросок, но додуматься не может.
– Порядок!– щелкает Шевцов секундомером, когда они останавливаются у казармы. Немного на второй не вытягиваешь. Надо тебе кой-кому нос утереть, потренируйся. Теперь еще турник и стрельба. До инспекторской успеем.
«Распланировал, еш-клешь!– думает Князь.– Все расписал...»
Но идея утереть кой-кому нос ему понравилась.
Уже с неделю парни с интересом наблюдают за этой парочкой. То они на турнике кренделя выделывают, то строевой шаг, словно бальные танцы, отрабатывают – с поворотами да разворотами. Пируэтов им только не хватает. Или сидят за стрелковым тренажером. Парни не хотят пропустить момент, когда Князь восстанет против сержантского «деспотизма». Предвкушая удовольствие от этой сцены, Калинкин утверждает:
– Вот увидите, не сегодня, так завтра он пошлет его на короткую дистанцию. У него уже весь терпеж вышел.
А у Кеши, оказывается, не такой уж скудный запас «терпежа». Он только каждый раз перед занятиями поносит разными нехорошими словами турник и прочие спортивные снаряды. Сержант к этим излияниям относится вполне терпимо, только посмеивается.
– Помнишь, какое тебе задание дал замполит?
– Так он, наверно, пошутил.
– Он такими вещами не шутит. Смотри, не осрамись. Это он еще не в форме был, а то такое бы выдал!..
Калинкин ничего не может понять: вечером Князь без напоминаний Шевцова начинает выделывать на турнике какие-то невероятные штуки.
Когда в курилке было особенно весело, Калинкин не удержался и поддел Кешу: ловко, дескать, оседлал тебя Шевцов! А Князь взял да и послал его на короткую дистанцию, и вышло так, как и предвидел Калинкин. Только Кеша адреса перепутал.
Шевцов же ходит и чуть не подпрыгивает: кончился бесшабашный Князь! Хвастовства он с детства не терпит, а тут так расхвастался перед ротным, что тот не вытерпел:
– Да уж пора вас с Киселевым в золоченую рамку заключать. Или, может, рано, а?
Однако после инспекторской проверки, которая, кстати сказать, прошла весьма недурно, Кеша получает еще одну благодарность, в этот раз за настойчивость и трудолюбие.
56.
С крыш льет вовсю. Весна по-свойски расправляется с матушкой-зимой. Плачет матушка, капелью обливается, а делать нечего, пора сдавать пост. Настает день, когда курица получает возможность напиться вешней водицы. На Кешиной родине считают, что это предвещает бурную весну. Так вот, в этот день приключается с Князем такое, отчего он теперь ходит в расстроенных чувствах. Конечно, если смотреть на этот случай с точки зрения устава, то Кешину грудь должна распирать гордость. Но вот не распирает.
А происходит вот что. На подведении итогов Киселева назначают старшим водителем. Это бы хорошо, но старшему водителю полагается носить на погонах ефрейторские лычки. А что такое ефрейтор в глазах Князя, лучше не говорить. Стоит ему представить, как он является в ефрейторских лычках пред светлыми очами княгини Евгении, так стрелка его настроения падает до нуля. И надо же такому случиться – буквально на днях, когда они совершенно «случайно» встретились у почты. Женя шутила:
– Князь Иннокентий, разве ты еще не полковник?