Проблемы западноевропейской морской торговли XIII – XV века в освещении российской медиевистики

Сокин Алексей

К северному направлению морской торговли отечественные исследователи относили торговые центры Фландрии и Англии. Фландрский город Брюгге не относился к Великой Немецкой Ганзе, как считало большинство исследователей, вследствие того, что он являлся «самым крупным по оборотам торговым городом Европы», «одним из самых важных центров кредитных операций» [167] и слишком дорожил своей самостоятельностью. Его называли «северной Венецией», хотя, как верно подмечал А. К. Дживелегов, он во многом превосходил ее. А. К. Дживелегов выделял несколько причин роста торгового могущества этого города: благоприятные географические условия, продуманная политика графов, основанная на принципах свободной торговли (что выражалось в уменьшении таможенных пошлин, смягчении «складочного права» и создании условий для организации иностранных контор и поселений), и др. [168] Этот же исследователь отмечал важную особенность экономического роста Брюгге: «чем больше увеличивалась торговля Фландрии, тем больше купечество Брюгге сокращало свою активную деятельность. Его торговый флот уменьшался, торговые поездки делались все реже» [169] . Местное купечество благодаря запрету торгового обмена между иностранцами на территории Брюгге становилось важным посредником в западноевропейской торговле, т. к. здесь пересекались все важнейшие средневековые

торговые магистрали. «Богатство Фландрии держалось на двух фактах: на ее шерстяной промышленности и на удобном положении порта Брюгге, – заявлял А. К. Дживелегов. Однако, далее, анализируя причины экономического упадка Фландрии, он акцентировал внимание на первом из них. Из его логики рассуждений следовал вывод о том, что стремительно возросшее суконное производство Англии, вышедшее на мировой рынок, окончательно разорило это государство. В представлении А. К. Дживелегова Фландрия не могла конкурировать с английскими сукнами, т. к. Англия представляла собой иной – капиталистический – более развитый тип промышленного производства.

167

Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века / А. К. Дживелегов. – СПб., 1904. – С.180.

168

Там же. – С. 179.

169

Там же. – С. 177.

В Англии отечественные исследователи находили первые ростки развития капиталистических отношений. Причем процесс этот начинался с английской промышленности и плавно перетекал в сферу торговли, где возникали первые купеческие компании, организованные уже не на средневековой основе. Развитие национального купечества поддерживало английское правительство, что в немалой степени способствовало успехам английской коммерции, в то время как в Германии, где существовала Великая Немецкая Ганза, главной опорой морской торговли служили города. Именно они, по мнению Дживелегова, создали немецкий флот и превратили весь север Европы в область немецкой экономической активности [170] .

170

Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века. – С. 202.

Таким образом, историки, обращавшиеся к истории организации торговых союзов, в качестве яркого примера рассматривали Великую Немецкую Ганзу. Выделяя различные причины возникновения подобных организаций, исследователи единодушны в том, что опасности средневековой торговли и необходимость собственного укрепления в иностранных государствах способствовали единению купцов и городов в сплоченные общества и союзы. Данные союзы, осуществляя в основном экономические функции, никоим образом не ограничивали политическую свободу своих членов, а нередко решали и важные политические вопросы, связанные с господством на Балтийском море, как в случае с Ганзой. Однако, эти союзы с течением времени все-таки не смогли заменить государства и распались в связи с усилением абсолютистских тенденций. Для морской торговли эти союзы, по представлению дореволюционной историографии, играли решающую роль, так как не только определяли основные направления торговли, ассортимент товаров и условия проведения торгов, но и влияли на политическую атмосферу в контролируемом ими регионе, которая тесным образом соприкасалась с социально-экономическими вопросами. Деятельность союзов была направлена на создание благоприятного для своих купцов политического и экономического климата, что достигалось путем привилегий и льгот, выкупленных или добытых военной силою.

1.3. Южное направление морской торговли в исследованиях отечественных историков второй половины XIX – начала XX века

В дореволюционной историографии тема южного направления морской торговли была менее востребована. В основном исследователи обращались к изучению византийской истории, в связи с чем вставали проблемы развития итальянских морских республик, торговых связей южных государств с Россией, черноморской торговли. Тему южного направления морской торговли в исторической перспективе, применяя историко-сравнительный анализ Юга и Севера, рассмотрел в своих произведениях Алексей Дживелегов. Он одним из первых противопоставил средневековую Ганзу новым формам развития экономических отношений, развивавшихся в Италии. Итальянские товарищества характеризовали новый этап развития торговли, где происходило объединение «коллективных капиталов и операций» [171] . Если для средневековой Ганзы важным было индивидуальное участие каждого купца со своим собственным капиталом, то для итальянского торгового товарищества, как считал историк, необходимым условием было коллективное объединение всего капитала и всего состояния определенной группы людей, где уже не каждый индивидуально нес ответственность и получал прибыль от сделки, а где эта прибыль, как и ответственность, распределялась между членами товарищества. «Такие торговые общества впервые появились в Италии: Венеции, Генуе, Пизе, Флоренции, Сиене, Милане и других» [172] . А. К. Дживелегов выделял три типа итальянских товариществ: компания (так называемое «полное товарищество») с использованием кредита, комменда с привлечением капитала других лиц, акционерное общество. Развитие системы кредита исследователь объяснял нехваткой благородных металлов, которые резко сократились в связи с увеличением спроса.

171

Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века. – С. 129.

172

Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века. – С. 130.

А. К. Дживелегов выделял несколько крупных торговых центров мировой торговли, среди которых первенство отдавал итальянским городам – Венеции, Генуе, Милану и Флоренции.

Исследователь усматривал во взаимоотношениях этих городов напряженную конкурентную борьбу, которая выражалась в погоне за рынками в виде присвоения отдельных островов и портов [173] . Отличие итальянских городов от немецких центров заключалось, по А. К. Дживелегову, в том, что первые сумели сосредоточить у себя и транзитную торговлю и промышленное производство. Но и среди упомянутых итальянских центров были свои различия. Например, Венеция значительно преуспела и в производстве стеклянных изделий и шелковых тканей, и в средиземноморской торговле. Она являлась важнейшим связующим звеном между Западом и Востоком, осуществляя перевозку восточных пряностей и западноевропейских товаров. «Транзитная торговля Венеции имела в виду, главным образом, запад, ее промышленность – и запад, и восток» [174] . А. К. Дживелегов называл Венецию «первоклассной морской державой», «истинной владычицей морей», «царицей Адриатики». Грозным соперником Венеции А. К. Дживелегов видел Геную, которая сосредоточила в своих руках черноморскую торговлю и «западную половину» средиземноморской. Однако, Генуя, как считал А. К. Дживелегов, в отличие от других итальянских центров (Венеции, Милана, Флоренции) не имела промышленного производства, зато сумела восполнить этот пробел посредством выработки новых форм торговых отношений – комменды

и публичного банка [175] . Историк выделял третий тип итальянских городов, образцом которых являлся Милан. «Это прежде всего крупный промышленный центр с системой пассивного вывоза» [176] . Здесь не было активной торговой деятельности, но большие обороты суконной промышленности, как считал исследователь, заставляли Милан включиться в итальянский товарообмен. Четвертый тип итальянских городов А. К. Дживелегов находил во Флоренции и связывал его с развитием промышленности и кредитного дела. Кредитное дело, по мнению исследователя, как возвысило Флоренцию, так и явилось главной причиной ее кризиса и гибели.

173

Там же. – С. 149.

174

Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века. – С. 150.

175

Там же. – С.156.

176

Там же. – С. 157–158.

В развитии морской торговли принимали участие и другие торговые центры Южной Франции, Англии, но они, по мнению отечественных историков, не могли составить конкуренцию Венеции или Великой Немецкой Ганзе. Среди них А. К. Дживелегов выделял Марсель со специально созданным для торговых нужд флотом, Нарбонну с малочисленными галерами, Монпелье, Бордо, Нант, Руан, имевшие выход в море. В то время как итальянские города переживали расцвет, во Франции шел процесс формирования национального купечества, богатого, опытного, хорошо знавшего состояние международного рынка и международный денежный курс [177] .

177

Дживелегов, А. К. Торговля на Западе в Средние века. – С. 177.

Особого внимания в дореволюционной историографии заслуживала проблема соперничества Венеции и Генуи в черноморских колониях. Эту проблему отечественные исследователи рассматривали через политический аспект. В отечественной историографии XIX в. эта тема только начала открываться. Ученые стали обращаться к реконструкции основных исторических событий этого периода, шаг за шагом выясняя название, месторасположение итальянских колоний, мельчайшие обстоятельства разгорающихся конфликтов.

Ярким примером могут служить работы профессора Новороссийского университета Филиппа Бруна (1804–1880), в которых автор исследовал возникновение итальянских колониальных поселений в Крыму. Исторические источники позволили историку сделать вывод о том, что венецианцы освоили побережье Крыма еще в период существования Киевского государства, и вверх по Днепру доплывали до границ славянских племен. Интенсивные торговые связи между Венецией и русскими землями, по мнению Ф. К. Бруна, не прекратились даже после завоевания Киева татарами в 1240 г. [178] Преобладание венецианцев на Черном море исследователь связывал с основанием Латинской империи, а утверждение здесь генуэзцев с 1261 г., с момента заключения договора в Нимфее [179] .

178

Брун, Ф.К. О поселениях итальянских в Газарии. Топографические и исторические заметки / Ф. К. Брун. – М., 1872. – С. 7.

179

Там же. – С. 3.

Член Одесского общества истории и древностей Михаил Волков рассматривал политическую сторону итальянского конфликта. Он подробнейшим образом разобрал каждый момент военных столкновений между Генуей и Венецией. Истоками противостояния автор называл стремление к обогащению итальянского купечества посредством торговли. Как отмечал историк, «торговля занимала тогда первое место в общественной жизни» [180] . Венеция и Генуя, вытеснив из Средиземноморья Флоренцию, стали вскоре главными соперниками, а главным предметом их спора, как считал Волков, была черноморская торговля, приносившая наибольший доход итальянцам.

180

Волков, М. О соперничестве Венеции с Генуей в XIV в. / М. Волков // Зап. Одесс. об-ва ист. и древностей. – Одесса, 1858. – Т. IV. – С. 152.

Ф. К. Брун третьим соперником в бассейне Черного моря называл не Флоренцию, а Пизу, чьи колонии появились даже раньше генуэзских [181] . М. Волков раскрыл политическую историю присутствия морских республик в бассейне Черного моря. Как считал исследователь, первой здесь появилась Венеция в ходе организации крестовых походов и завоевания Византийской империи. Затем Генуя сумела на несколько десятилетий подчинить себе черноморскую торговлю. Генуэзская Кафа и венецианская Тана – главные итальянские колонии на черноморском побережье – являлись непримиримыми врагами на протяжении более чем столетия.

181

Брун, Ф.К. О поселениях итальянских в Газарии. Топографические и исторические заметки / Ф. К. Брун. – М., 1872. – С. 12.

В дореволюционной отечественной историографии дискуссионным являлся вопрос об основании Кафы. Михаил Волков затруднялся назвать точную дату, относя это событие к моменту падения Латинской империи и вступления на престол Михаила Палеолога, но не позднее 1289 г. [182] Филипп Брун, как и директор Ришельевского лицея в Одессе Николай Мурзакевич (1806–1883), шел вслед за немецкой историографией и говорил о появлении первых поселений в Кафе в 1266 г. [183] Профессор Ришельевского лицея Владимир Юргевич (1818–1898) сделал сенсационное предположение о появлении генуэзской Кафы уже в 1204 г., после вторжения генуэзских рыцарей вслед за завоеванием Константинополя латинами [184] . По мнению Юргевича, в основе упадка Кафы лежали и политические, и экономические причины, уже отмеченные другими исследователями. Именно против них, как равнозначных, был выработан Устав 1449 г., который, с одной стороны, оговаривал меры предосторожности относительно татар, турок и христиан другой конфессии, а с другой – вводил систему фискальства для искоренения внутренних злоупотреблений, подорвавших торговый кредит [185] .

182

Волков, М. О соперничестве Венеции с Генуей в XIV в. – С. 154.

183

Брун, Ф.К. О поселениях итальянских в Газарии. – С. 12.

184

Юргевич, В. Генуэзские надписи в Крыму / В.[Н.] Юргевич // Зап. Одес. общ-ва ист. и древностей. – Одесса, 1863. – Т. V. – С. 176.

185

Юргевич, В. Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. / пуб., пер. с лат., коммент. В.[Н.] Юргевича // Зап. Одес/ общ-ва ист/ и древностей. – Одесса, 1863. – Т. V. – С. 650.