Проблески золотого детства
Шрифт:
Любовь забирает вас, это шаг, но это любовь, только если она ведет вас к дружбе. Если ома не ведет вас к дружбе, тогда это похоть, не любовь. Если она ведет вас к дружбе, будьте ей благодарны, но не позволяйте ей покушаться на вашу свободу. Да, она помогла, но это не означает, что теперь она должна мешать вам. Не несите лодку на своих плечах просто потому, что она перевезла вас на другой берег.
Не будьте глупыми! Я имею в виду, извини меня, Девагит, это слово я оставил для тебя, я имею в виду, не будьте идиотами. Но я забываю. Снова и снова я употребляю неправильное слово, «глупы», для других, когда это особое слово для Девагита.
Любовь это хорошо. Перейдите ее, потому что она может привести вас к чему-то лучшему к дружбе А когда два любящих человека становятся друзьями, это редкое явление. Человеку хочется плакать просто от радости, или праздновать, или, если он музыкант, играть на гитаре, или, если он поэт, тогда писать хайку, рубаи. Но если человек не музыкант и не поэт, он все равно может танцевать, может рисовать, может тихо сидеть и смотреть на небо. Что еще можно сделать? Существование уже все сделало.
От любви к дружбе и от дружбы к дружелюбию, можно сказать, что это вся моя религия. Дружба - это снова «корабль», отношение, определенная зависимость… очень тонкая, более тонкая, чем любовь, но она есть; и со всеми ровностями и болезнями любви. Они подошли к очень тонкой форме. Но дружелюбие - это свобода от другого, поэтому здесь нет вопроса об отношениях.
Любовь может быть к кому-то, так же и дружба. Дружелюбие — это только открытие вашего сердца существованию. Неожиданно, в какое-то мгновение, вы можете открыть его мужчине, женщине, дереву, звезде… в начале вы не можете открыть его всему существованию. Конечно, в конце вам придется открыть ваше сердце всему одновременно, никому в частности. Это мгновение… давайте называть его просто мгновение.
Давайте забудем слова просветление, бытие Будды, сознание Христа, давайте просто называть это
МГНОВЕНИЕ
напишите это заглавными буквами
Это было так хорошо. Я знаю, что время есть, но оно так прекрасно, а от того, что прекрасно, нельзя требовать большего. Большее разрушает.
БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Хорошо. Я цитировал Бертрана Рассела эта цитата поможет как гвоздь. Он сказал: «Рано или поздно всем понадобится психоаналитик, потому что так тяжел» найти, чтобы кто-то выслушал вас, был внимателен к вам».
Внимание — это такая потребность, что если вас слушают даже не лучшие люди, вы рады хотя бы тому, что вас слушают внимательно. Слушающий может заткнуть уши ватой, это другое дело. Пи один психоаналитик не может слушать всю эту ерунду целыми днями. Более того, ему самому надо, чтобы кто-нибудь выслушал его.
Вы будете удивлены, узнав, что все психоаналитики ходят друг к другу. Конечно, они не берут друг у друга деньги, из-за профессиональной этики, но существует огромная необходимость освободиться от груза, просто сказать все, что приходит на ум и не копить это, потому что это накопление будет потом мучить вас.
Я процитировал Бертрана Рассела как связь. Я назвал это гвоздем только, чтобы продолжить свой рассказ. Сам Бертран Рассел, хотя и прожил долгую жизнь, никогда не знал, что такое жизнь. Но иногда слова тех, кто не познал, могут быть использованы теми, кто может видеть. Они могут употребить эти слова в подходящем контексте.
Вы могли не встречаться с цитатой, потому что она находится в книге, которую никто не читает. Вы не поверите, что Бертран Рассел вообще написал эту книгу. Это книга коротких рассказов. Он написал сотни книг, многие из них хорошо известны, хорошо читаются и хорошо признаются, но это редкая книга в том смысле, что это единственное собрание коротких рассказов, и он очень не хотел опубликовывать ее. Он не был мастером короткого рассказа, и его рассказы, конечно, третьеразрядные, но тут и там, в этих третьеразрядных рассказах человек натыкается на предложение, которое мог написать только Бертран Рассел. Эта цитата из этой книги.
Я люблю рассказы, и это все началось с моей Нани. Она тоже любила рассказы. Не то, чтобы она мне что-то рассказывала, наоборот, она обычно провоцировала меня на то, чтобы я ей рассказал что-то, разные истории и сплетни. Она слушала так внимательно, что превратила меня в рассказчика. Только для нее я находил что-то интересное, потому что она ждала целый день, чтобы выслушать мой рассказ. Если я не мог ничего найти, то придумывал. Она несет за это ответственность: вся заслуга или вина, как бы вы это ни называли, принадлежит ей. Я придумывал рассказы, только чтобы она не разочаровывалась, и я могу сказать вам, что стал успешным рассказчиком только благодаря ей.
Я начал выигрывать конкурсы, когда я был маленьким ребенком в начальной школе, и это продолжалось до самого конца, пока я не покинул университет. Я собрал столько наград, медалей и кубков, что моя бабушка снова стала юной. Когда она приводила кого-то, чтобы показать мои награды, она была уже больше не старой женщиной, а становилась снова почти молодой. Весь ее дом стал почти музеем, потому что я продолжал посылать ей свои награды. До университета, конечно, я часто жил в ее доме. Только из вежливости я приходил к своим родителям днем, но ночь принадлежала ей, потому что это было время рассказов.
Я до сих пор вижу себя сидящим у ее кровати, она так внимательно слушала, что я говорю. Каждое слово, произнесенное мной, принималось ею, как будто имело безмерную ценность. А оно приобретало ценность только из-за того, что она принимала его с такой любовью и уважением. И то, что было простым нищим у моего порога, становилось совершенно другим у нее в доме. В то мгновение, когда она звала меня, говоря: «Раджа! Теперь расскажи мне. что сегодня произошло с тобой все. Обещай, что ничего не упустишь», - нищий отбрасывал все. что делало его нищим, и становился королем. Каждый день я обещал ей, и хотя я рассказывал ей все, что происходило, она настаивала: «Расскажи мне что-то еще» или «Расскажи мне это еще раз».
Много раз я говорил ей: «Ты испортишь меня, ты и Самбху Бабу испортите меня навсегда». И они действительно хорошо выполнили свою работу. Не было ни одной школы в штате, где бы я не говорил и не выиграл, за исключением одной. Я собрал сотни наград. Только однажды я не был победителем, а причина была простой. Все были удивлены, даже девочка, которая выиграла, «потому что, - сказала она мне, — невозможно было даже подумать, что я могла тебя победить».
Целый зал - а там было, по крайней мере, две тысячи учащихся — наполнился ворчанием, и каждый говорил, что это было нечестно, даже директор, который руководил конкурсом. Потеря этого кубка имела для меня большое знамение, на самом деле, если бы я не потерял этот кубок, я попал бы в огромную беду. Об этом я расскажу вам, когда придет время.