Пробудившая пламя
Шрифт:
Война с соседями у нас не прекращается от слова совсем. Просто очередной Марид Нави сменяет своего предшественника. Брат брата или сын отца. Мой старший брат к войне никакого призвания не ощутил. Сколько не бился с ним отец. Клинками он владеет так, что хочешь не хочешь, а зависть берёт. Стреляет на такие расстояния... Силы то в руках немерено. В рукопашном бою с ним вообще лучше не встречаться! После каждой тренировки с ним, я отлеживался по несколько дней.
Но глядя на самую простую карту, которую даже самый рядовой бессмертный прочтёт, он ничего не понимает! Даже я не выдерживал и начинал ему
А самое главное, он не может призывать броню! Именно она дарит неуязвимость в бою, превращая нас в огромных закованных в шипастую броню зверей. И брат ничего не делает, чтобы это исправить! Даже гарем распустил и не ищет себе хоть одну лари. Лари...
Я себе нашёл, аж клыки ноют, как вспомню. Я тогда только пять лет как стал совершеннолетним и сменил детский титул илсир на взрослое оман. У меня уже была лари, и крылатый сын двух лет, Марс.
Гуляя по саду я встретил совсем молоденькую девушку, почти девочку, но с такими огромными и красивыми глазами, что почти утонул. Сладкий дурман длился недолго. Мягкая и нежная со мной красавица оказалась лживой, лицемерной и жадной дрянью. Плачущая надо мной после тренировок с братом и шлющая ему все невзгоды мира за каждый мой синяк или ссадину пташка, с остальными была груба и жестока.
Её зависть и непомерная гордыня не знали никаких границ. Даже моя мать пыталась прятать от меня свои слёзы от обид, нанесённых ей Ираидалой. Красивое имя. Как и та, что его носит. И такое же лицемерное, имеющее несколько значений. Как и её глаза, что меняют цвет в угоду её настроению.
Постоянные слёзы, капризы, требования быстро открыли мне глаза на её истинную натуру. Мать, что без конца читала мне нотации, что я должен делать и как себя должен вести, ведь у девочки такая редкая кровь, довела меня уже до ручки. Находясь во дворце, я только и слышал: " Ты обязан, Ираидала хочет, повелитель моего пламени как вы можете...". И я терпел из последних сил.
Ираидала забеременела почти сразу, как стала моей наложницей. Слёзы почти не прекращались, выливаясь на меня рекой, стоило мне оказаться с ней рядом. Жалобы на мою холодность и невнимательность, упрёки, что я развлекаюсь с наложницами, пока она так страдает. Жалобы на дикие боли.
Сначала я испугался, но матушка только улыбнулась и сказала, что у девочки первая беременность, хочется внимания, ну и нормальная в её положении мнительность, приравнивающая каждый сквознячок к урагану.
– Сын, ну неужели ты думаешь, что если бы действительно, что-то было не так, то лекари не поставили бы дворец на уши? – мягко улыбалась мама. – Вспомни, как протекала действительно тяжёлая беременность Анаис. От неё лекари не отходили.
Выйдя от матери, я столкнулся с Ираидалой и впервые не выдержал.
– Хватит! – прервал я бесконечный поток жалоб. – Сколько можно! Ты из всего создаёшь проблему! Всё у тебя нормально!
Я обогнул её и пошёл в свои покои. Брошенный напоследок за спину взгляд, заставил меня остановиться. Ираидала согнулась, обхватив живот, и почти упала на пол. Я чуть было не рванул назад, но меня опередила мать. Видимо услышав шум в коридоре, она вышла из своих покоев и кинулась к Ираидале. Но та, не видя меня из-за выступа
Но развернулась она вовсю, когда родила детей. Двоих сразу, мальчишку с крыльями и девочку с яркой вязью. Рождение двойни само по себе было большой редкостью, но чтобы оба ребёнка были одарёнными, такого не вспомнил даже отец. Но крылья, судя по всему, у Ираидалы прорезались нешуточные!
Подарок отца, колье, браслет, серьги и диадему, из редчайшего мариона она отвергла. Этот камень переливался зелёным, синим и розовым цветами, и именно из-за розового она и отказалась, сказав, что видно низко ценит император рождение двоих одаренных внуков! Мать была в ужасе, она и думать боялась, как сообщить об этом отцу! Как вернуть императору такой дорогой подарок, да ещё и с таким ответом.
– Оставь себе! – рыкнул тогда я.
И таких моментов становилось всё больше! То весь дворец встречает меня с похода, одна Ираидала первым делом побежала смотреть добычу. Нет, потом-то она сказала, будто бы её известили, что встреча будет там. То мать благодарит за подарки, переданные после похода в гарем, спрашиваю, что выбрала Ираидала и вижу испуганный взгляд матери.
– Она сказала, – неуверенно пытается ответить мать. – Что всё слишком просто и безвкусно и ей нечего выбрать. Сынок, я прошу тебя, не горячись! Девочка ещё молодая, ну характер ещё играет. Она не со зла...
– Мама, сколько ты будешь её оправдывать и выгораживать? Не нравятся подарки? Ираидала больше не получит ни одного! Я запрещаю! – потерял терпение от такой наглости я.
Постоянные траты лари, доводили до трясучки казначея! Он с такими трясущимися руками сообщал мне каждый раз после возвращения о расходах гарема, что я боялся, не помрет ли он прямо сейчас. И даже спрашивать не надо было, на кого шла большая часть расходов.
Проклиная тот день, когда впервые увидел Ираидалу и свое желание прогуляться в саду, я старался дать ей понять, что она мне просто неприятна.
Несколько раз я порывался осадить зарвавшуюся нахалку, но каждый раз мать буквально висла на мне, останавливая и не позволяя "обижать девочку, которая так меня любит и так страдает от этой любви". В конце концов, я махнул рукой, урезал ей содержание до минимума, запретил вообще о ней мне рассказывать и перестал даже мимо того крыла, где она жила, проходить.
Но она нашла способ доставать меня и так. Мать регулярно передавала просьбы и упрёки от лари.
Словно в ответ на мои мысли в дверь постучали.
– Входите. – Поднял голову и очень удивился, увидев одного из дворцовых евнухов. – В чём дело?
– Письмо от майриме, господин. – Склонился евнух в поклоне, протянув мне свиток.
– Что такого могло произойти? – удивился я, потому что мать никогда не писала мне.
Я начал читать, и с первых строк впал в такую ярость, что захотелось, чтобы именно сейчас на нас напали! Я лично уничтожил бы всех, чтобы хоть как-то успокоиться! Мать писала, что Абилейна сцепилась с Ираидалой и что-то ей подсыпала, та начала лечить себя сама, в результате лекари не справились, сказав, что лари уже не выживет. Даже волю, она высказала не сразу.