Пробуждение страсти
Шрифт:
Сэм поморщился, вспомнив, что мать Николь говорила эти слова, когда пыталась убедить дочь выйти замуж за Тайлера.
– Отец всегда проводит здесь ночь с воскресенья на понедельник, чтобы рано утром отправиться в офис, – объяснила Николь.
Войдя в роскошный вестибюль с зеркальными стенами, Николь прямиком направилась к лифтам.
– Ты не передумала? – спросил Сэм.
– Нет, – ответила Николь, помолчав. Они вошли в лифт, и дверь за ними закрылась. Кабина взмыла вверх, унося их к пентхаусу. – Я делаю это без особого удовольствия, но я должна поговорить с отцом.
– Я
Николь грустно улыбнулась:
– Спасибо.
Кабина лифта остановилась, и двери открылись. На площадке стоял отец Николь; на нем был дорогой костюм, стоивший, должно быть, не меньше тысячи долларов.
– Мне позвонил швейцар и сообщил о тебе. Чем обязан? Почему столь ранний визит?
Ни «здравствуй», ни «как дела», ни объятий, ни улыбки… Теплым этот прием никак нельзя было назвать. Однако, судя по всему, мистер Фарнсворт нисколько не удивил дочь таким приемом.
– Можно мы войдем? – спросила Николь, кивнув на дверь квартиры. – Не думаю, что ты хочешь, чтобы твои соседи слышали наш разговор.
Отец отступил в сторону, и Сэм проследовал за Николь в квартиру. Полы здесь были выложены мрамором, а стены украшали молдинги. Интерьер свидетельствовал о богатстве владельца квартиры. Сэму здесь не нравилось, он чувствовал себя не в своей тарелке.
Он отметил, что отец Николь игнорировал его – даже не представился гостю. Сэма это возмутило. Он не считал себя хуже этого самодовольного бизнесмена только потому, что тот был богаче.
– Сэм Марсден, – решил представиться он. И протянул руку хозяину квартиры.
– О, извините! – Николь покраснела от смущения. – Пол Фарнсворт – мой отец. А это детектив Сэм Марсден.
– Приятно познакомиться, детектив. – Фарнсворт крепко пожал Сэму руку. – Так чем я обязан вашему визиту?
Николь сделала глубокий вдох.
– С твоим бизнесом все в порядке? – без обиняков спросила она.
Фарнсворт прищурился.
– Почему ты спрашиваешь меня о бизнесе?
Николь поджала губы, и Сэм понял, что она очень болезненно относилась к холодности и безразличию отца. И действительно, разве дети не заслуживали любви и привязанности родителей? Николь, во всяком случае, заслуживала. Сэму захотелось обнять ее и прижать к груди. Он сознавал, что его чувства к ней росли с каждой минутой, однако старался не демонстрировать их.
– Не знаю, удивит тебя или нет этот факт, но твой партнер по бизнесу связан с русской мафией, – проговорила Николь. – И прежде чем ты накинешься на меня с обвинениями во лжи, предупреждаю: я собственными ушами слышала, как он обсуждал с вашим бухгалтером Андре свои грязные делишки. А потом твой компаньон пустил по моему следу бандитов.
Николь подробно рассказала отцу, что именно слышала, стоя у двери кабинета. Рассказала и об угрозах в свой адрес.
Сэм не спускал глаз с ее отца. На лице Фарнсворта, слушавшего дочь, не было ни удивления, ни гнева. Было ясно, что он знал обо всем.
– Да ты обо всем этом знаешь! – воскликнула Николь.
Сэму казалось странным, что такую замечательную женщину, как Николь, вырастил такой холодный и бесчувственный
– Я не был знаком со схемой махинаций в подробностях, – ответил Фарнсворт. – Но я заподозрил неладное, когда заметил, что исчезли некоторые бухгалтерские документы. При этом Роберт явно нервничал и скрывал от меня что-то. Я заказал судебно-бухгалтерскую экспертизу нашей документации. – Он поправил галстук. – А Тайлер тоже обо всем знает?
Николь кивнула:
– Я предлагаю тебе поговорить с ним. Полиции тоже все известно. Поэтому я и приехала сюда. Я хотела ввести тебя в курс дела, прежде чем к тебе явятся копы.
Отец окинул ее оценивающим взглядом. Именно оценивающим – не более того. Сэм поморщился и отвернулся от этого человека. Он дал себе клятву, что никогда не будет относиться к своему ребенку как к деловому партнеру или как к помехе. Ведь именно так относился к Николь ее отец. И она мирилась с этим.
– Я, разумеется, не собираюсь садиться в тюрьму из-за жадности и безрассудства Роберта, – заявил Фарнсворт, снова поправив галстук. – Вопреки сложившемуся у тебя мнению я ничего не знаю о его махинациях и о том, что он натравил на тебя каких-то мерзавцев.
Сэм нахмурился. Он очень надеялся, что сотрудники Управления по борьбе с наркотиками проведут аресты – как и планировалось.
– Я знаю, папа, что ты непричастен к этим преступлениям, – сказала Николь.
– Не думаю, что ты это знаешь, иначе ты сразу же пришла бы ко мне и все рассказала без утайки.
На лице Николь отразилось чувство вины, и это разозлило Сэма.
– Если бы Николь знала, что вы хоть немного беспокоитесь за нее, она сразу пришла бы к вам со своими проблемами, – заявил он, стараясь обуздать гнев. – Но ей пришлось справляться со всеми проблемами самой.
– Сэм, не надо… – Николь положила руку ему на плечо.
– Извините, но мои семейные дела вас не касаются, – сказал Фарнсворт с надменным видом.
– Учитывая то, что именно я пекусь о безопасности Николь, вам придется выслушивать мое мнение. Вам повезло, что она приехала предупредить вас. Я бы на ее месте не был столь великодушным. А теперь скажите мне, что вы собираетесь делать для того, чтобы ваш партнер не смог использовать свои связи против Николь?
Пол Фарнсворт отступил на шаг и оглядел Сэма с ног до головы. Казалось, он по достоинству оценил его.
– Каковы ваши намерения по отношению к моей дочери? – спросил он, резко меняя тему разговора, чем немало удивил Сэма.
– Это касается только нас с Николь, – заявил Сэм. Ему не нравилось высокомерие Фарнсворта. – Но я жду ответа. Ведь я задал вам вопрос.
Николь замерла; ей было неприятно, что Сэм нападал из-за нее на ее отца. Вся эта ситуация казалась ей унизительной.
– Я позвоню в полицию и предложу сотрудничество, – ответил наконец Пол Фарнсворт, поразив Николь своей уступчивостью. – Если мои показания и показания Тайлера помогут властям арестовать Роберта, то это защитит Николь от его угроз.