Пробуждение
Шрифт:
– А в какую сторону идет твой поезд, в ту или в эту?
– не отвечая, спросил Петр.
– А в какую сторону тебе быстрей?
– невозмутимо спросила девушка.
– К тебе, наверно, - сказал Петр.
– Все это треп.
– Она махнула рукой.
– Слушай...
– Что?
– Будь другом, а? Сходи на рынок. Купи чего-нибудь. Я б сама пошла боюсь от поезда отстать.
– У меня ни копейки.
– Петр развел руками.
– Догулялся?
– спросила она весело.
–
– На, купи в размере трешки.
– Она подала ему миску, деньги.
– А если смотаюсь?
– спросил Петр.
– Это от кого же?
– усмехнулась она.
Петр посмотрел на нее с любопытством, потом вдруг подбросил миску, не глядя, поймал ее и побежал к рынку.
Он успел на ходу догнать уходящий товарный поезд.
Петр миновал несколько платформ, пока добрался к транспортному вагону.
В руках он нес миску и газету с огурцами.
Шагнул в вагон и остановился.
Женщины он не увидел.
Вокруг ящика сидели трое мужчин, играли в карты.
Молча обернулись на Петра.
Он тоже неловко молчал. Яркий фонарь покачивался над столом.
– Что, не подвалило?
– сочувственно подмигнул ему самый пожилой из них.
– Думал, один к ней пристроился?
– Не скрою, думал, - в тон ему весело ответил Петр.
– Кончайте, будем ужинать. А я решила, ты смылся, - из-за занавески вышла девушка с чайником.
– Кончайте. Хоть бы на деньги играли... Надоело. Листик на листик. У валета морда похожа знаешь на кого? Забыла. Красивый парень, валет, усы, правда, вверх тормашками.
– Ты, валет, мотай отсюда, - сказал Петру парень в ватнике, наброшенном поверх майки.
– Поставь миску и мотай.
– Куда?
– Петр поставил миску на ящик.
– Ну, чего я тебе буду объяснять?
– Хочешь, встану вверх тормашками?
– сказал Петр.
– Чего ты лезешь, чего задираешься?
– подступила к парню девушка. Чего он тебе сделал?
– Ничего он мне не сделал, - спокойно сказал парень.
– Мотай.
– Что мне, с поезда, что ли, прыгать?
– спросил Петр.
– Может, сначала познакомимся, а после прыгнете?
– спросила девушка.
– Да она же стерва, - сказал этот парень.
– Какая она стерва?
– сказал Петр.
– Нормальная.
– Ну, стерва, - сказала девушка.
– Доволен?
– и, поцеловав его, ушла за занавеску.
Наступила пауза.
– Леха, - обратился парень в ватнике к мальчишке, - ты пошел бы глянул, как там...
Поезд несся по степи; уже была ночь, ее начало.
Неба такого не бывает в городе. И луны такой не бывает. Яркая луна, чудесная.
Алеша с фонарем обходил платформы, проверяя надежность крепления, брезент, знаки...
Фонарь покачивался в его руке.
Дул ветер.
Теплый, не успевший еще совсем остынуть воздух двигался, перемещался, мягко останавливался на лице.
Они уже пили, ели.
Все забылось, все неприязни кончились. В раскрытых дверях вагона летела вечерняя степь, редкие огни.
– ...Ну бросила тебя жена, - говорил пожилой человек Петру.
– Кто любит ящики от апельсинов, а кто апельсины.
– Какие апельсины?
– спросил Петр.
– И жена меня, в общем, не бросала. Я вообще принципиально против - чего? ящиков или апельсинов?
– задал он себе вопрос.
– Ты хороший парень, - уже говорил Петру его сосед в ватнике. Золотой.
Петр его тоже обнял.
– У меня большие неприятности, Витя.
– Какие, друг?
– Витя обнял его.
– Капитан 2-го ранга уехал с моей женой в Геленджик... Честно говоря, все это вранье.
– Что?
– спросил дед.
– Все, - сказал Петр.
– Геленджик, в частности.
– А где это, Геленджик?
– спросила девушка.
– Надо бы съездить туда на всякий случай.
– Нет никакого Геленджика, - сказал Петр.
– Отменили Геленджик. За ненадобностью.
– Паспорт у тебя есть?
– спросил Петра Витя.
– А у тебя?
– спросил Петр.
– Давай на стол, - вдруг приказал Виктор.
– Мы, знаешь, везем строго секретное оборудование в абсолютно несекретные места, - сказала девушка.
– У него на этот счет заскок. Бывает. Ты лучше мне покажи.
– Она взяла протянутый охотно Петром паспорт, развернула.
– Люблю фотокарточки на документах смотреть. Все на них как на колу сидят.
Она вздохнула.
– Витенька, и почему ты не капитан какого-нибудь ранга?
– и, естественно, не получив никакого ответа, вернулась к изучению паспорта. Так, женат. Зарегистрирован брак с гр. Павловой Екатериной Алексеевной, 1939 г. Точка.
– Ну, хватит, - сказал Петр.
– Один ребенок, - продолжала она читать, - мало. Так, фотокарточка. Она вдруг повалилась от смеха.
– Ой, помру! Собака! Надо же! А это что теперь, мода такая, собак на груди носить?
Петр отобрал паспорт.
– Что за жизнь!
– говорила она.
– Все женаты. Ни одного живого человека. Собаку носит. Тоска...
– Она повернулась к Виктору, долгим взглядом посмотрела на него и спросила задумчиво: - Витя, милый, отчего ты такой... Может, я тебе чем мешаю?
– Мотала бы ты хоть в Геленджик, - оборвал ее Виктор.
– Что тебе еще нужно?
– Откуда я знаю?
– девушка весело развела руками.
– Зато я знаю, - хмуро сказал Виктор.
– Тебе-то откуда знать?
– усмехнулась она.
– Холодно что-то...